СОДЕРЖАНИЕ
ВВЕДЕНИЕ………………………………..…………..…………………..……. 3
ГЛАВА 1. ГЕНЕЗИС ПОНЯТИЯ ВЫМОГАТЕЛЬСТВА В ОТЕЧЕСТВЕННОМ УГОЛОВНОМ ПРАВЕ…………………………………………
9
1.1. Историческое развитие понятия вымогательства в России..……………… 9
1.2. Понятие вымогательства по действующему законодательству…………. 13
1.3. Проблема совершенствования законодательства об уголовной ответственности за вымогательство ………………………..………………….
16
ГЛАВА 2. УГОЛОВНО-ПРАВОВАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ВЫМОГАТЕЛЬСТВА…………..……………………………..………………
22
2.1. Предмет и объект вымогательства …………………………………………. 22
2.2. Объективная сторона вымогательства …………………………………… 39
2.3. Субъект и субъективная сторона вымогательства……………………….. 47
ГЛАВА 3. КВАЛИФИЦИРОВАННЫЙ И ОСОБО КВАЛИФИЦИРОВАННЫЙ СОСТАВЫ ВЫМОГАТЕЛЬСТВА ………
50
3.1. Квалифицированный состав вымогательства……………………………. 50
3.2. Особо квалифицированные признаки состава вымогательства ……………. 55
3.3. Отграничение вымогательства от смежных составов …………..……….. 63
ЗАКЛЮЧЕНИЕ…………………………………………………..……………..
67
СПИСОК СОКРАЩЕНИЙ…………………….…….……………………….. 72
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ.. 73
ПРИЛОЖЕНИЯ………………………………………………………………… 78
ВВЕДЕНИЕ
В конце 80-х — начале 90-х годов вымогательство получи¬ло довольно широкое распространение, что связано главным образом с распространением предпринимательства частных лиц в различных сферах коммерческой деятельности. Так, по данным Н.А. Скорилкиной, темпы прироста вымогательства в 1994 году по отношению к 1987 году составили рекордную цифру — 545,7% .
Если раньше устремления вымогателей были направлены в основном на получение доли от до¬ходов дельцов теневой экономики и других лиц, получающих неле¬гальные доходы, т.е. на преступный передел приобретенного пре¬ступным путем, то когда частнопредпринимательская деятельность стала правомерной, под их гнетом оказались не только легализовавшиеся «теневики», но и многие другие представители бизнеса, которые, получив правовую поддержку, включились в рыночные отно¬шения. В этих условиях рэкет (от англ. racket — шантаж, вымогательство, запуги¬вание) стал серьезной угрозой развитию новых экономических отношений, подрывающей право¬вые гарантии бизнеса.
Однако вымогательством нередко называют и вполне обоснованные действия лиц, направленные на истребование долга или иных законных выплат. Чтобы вернуть свои деньги, кредиторы порой вынуждены обращаться к помощи друзей, охранных структур, знакомых чиновников. Надо признать, что действия таких лиц неотъемлемая часть современной реальной жизни. Ослабевшая государственная власть не обеспечивает защиту людей и бизнеса, судебная и исполнительная системы почти бездействуют. Упомянутые же лица в сложившихся условиях, как правило, действительно помогают пострадавшим кредиторам, по сути, выполняя функции правоохранительных органов, судов и исполнительных структур. И им нередко предъявляются обвинения в вымогательстве.
Вымогательство относится к числу наиболее опасных преступлений против собственности.
Борьба с вымогательством, значительно распространившимся в последние годы, является одной из актуальных проблем, стоящих перед правоохранительными органами. Решение данной задачи зависит, прежде всего, от правильного понимания действующего законодательства работниками правоохранительных органов. Подчас это нелегко, так как некоторые признаки состава вымогательства в действующей редакции закона противоречивы, что обусловливается различным подходом к квалификации преступления в схожих ситуациях.
Избрав тему, связанную с уголовно-правовыми аспектами вымогательства, мы приняли во внимание актуальность данной проблемы для России.
Актуальность темы исследования обусловлена возрастающей тенденцией вымогательства, которая в свою очередь обусловила повышенное внимание законодателя, правоприменительной практики и науки к вопросам уголовной ответственности за данный вид преступления. В нормы о вымогательстве, актуализировавшиеся в невероятно короткое время и оказавшиеся неспособными к борьбе с нахлынувшим валом вымогательских посягательств, были внесены соответствующие изменения. Вместе с тем, практика реформирования уголовного законодательства прошедших лет шла по пути оперативного реагирования на актуальные и наиболее опасные формы вымогательских проявлений, касалась лишь признаков, отягчающих ответственность за вымогательство, и не затрагивала существа данного преступления. Современная же законодательная модель вымогательства сходна еще с нормами первых советских уголовных кодексов, несориентированных на охрану свободных имущественных отношений. Поэтому в настоящее время сохраняется задача совершенствования нормы об ответственности за вымогательство.
В практическом отношении потребность в детальной разработке вопросов ответственности за вымогательство, криминологическом осмыслении современных вымогательских тенденций обусловлена затруднениями и ошибками при квалификации данного деяния, отграничении его от смежных преступлений, а также необходимостью принятия на основе продуманных научных рекомендаций мер по предупреждению этого опасного преступления.
Объектом дипломного исследования является совокупность общественных отношений, складывающихся в сфере уголовной ответственности за преступную деятельность, обозначаемую терминами «вымогательство», «принуждение», «рэкет» в уголовном законодательстве Российской Федерации; уголовно-правовые нормы об ответственности за вымогательство, образующие институт уголовного права; а также проблемы совершенствования законодательства об уголовной ответственности за вымогательство.
Предметом исследования является вымогательство как специфическая форма хищения и его уголовно-правовая характеристика.
Предмет исследования рассматривается в двух основных аспектах, охватывает вопросы общетеоретического характера и практической деятельности правоохранительных органов и суда. К первым относятся, в частности, определение общих понятий и признаков вымогательства и др. Ко вторым — вопросы квалификации данного преступления, ответственности за него и судебной практики.
Цель дипломной работы — исследовать уголовно-правовые аспекты вымогательства на основе действующего уголовного законодательства РФ.
Реализация поставленной цели осуществляется путем решения следующих основных задач:
– рассмотреть генезис понятия «вымогательство» в отечественном уголовном праве РФ;
– определить социальную обусловленность существования и развития института уголовного законодательства, регламентирующего ответственность за вымогательство;
– выявить тенденции становления и развития уголовно-правовых норм, регламентирующих ответственность за вымогательство, и определить их место в системе Особенной части уголовных кодексов России;
– провести анализ действующего уголовного законодательства об ответственности за вымогательство и сложившейся практики ее применения;
– проанализировать состояния научных взглядов на вымогательство, выявление основных концептуальных подходов к объяснению его признаков и характеристик, иных связанных с вымогательством проблем;
– исследовать состав вымогательства, предусмотренный в соответствующих уголовно-правовых нормах уголовного законодательства Российской Федерации;
– отграничить вымогательство от смежных составов;
– определить концептуальные подходы к совершенствованию уголовно-правовых мер воздействия за совершение вымогательства, практики судебного рассмотрения дел о вымогательстве.
Методологическую основу исследования составляют положения материалистической диалектики, а также комплекс общенаучных и специальных методов познания: системный, исторический, сравнительно-правовой и логико-аналитический.
Системность и комплексный подход в изучении предмета исследования позволили осуществить комплексный анализ уголовной ответственности за вымогательство в соответствии с действующим Уголовным кодексом РФ .
Степень научной разработанности проблемы. В современной отечественной литературе вопросы ответственности за вымогательство, связанные с этим проблемы вызывают постоянный интерес.
Проблемы вымогательства разрабатывались в трудах Ю.М. Антонян, Л.С. Белогриц-Котляревского, А.Ф. Бернера, А.И. Гурова, А.И. Долговой, А.А. Жижиленко, М.М. Исаева, И.И. Карпеца, И.А. Клепицкого, Г.А. Кригера, А.Н. Круглевского, Л.Л. Кругликова, В.Н. Кудрявцева, Н.Ф. Кузнецовой, Р.А. Левертовой, А.В. Лохвицкого, В.В. Лунеева, А.В. Наумова, Н.А. Неклюдова, Б.С. Никифорова, СВ. Познышева, Д.В. Ривмана, Н.С. Таганцева, Э.С. Тенчова, B.C. Устинова, И.Я. Фойницкого, Л.В. Франка и других ученых.
В той или иной мере фундаментально, не локально вопросами ответственности за вымогательство занимались С.Д. Белоцерковский, Г.Н. Борзенков, В.А. Владимиров, Л.Д. Гаухман, О.В. Дмитриев, О.В. Корягина, Г.К. Костров, В.Н. Куц, Ю.И. Ляпунов, Н.И. Мельник, B.C. Минская, Ф.Ю. Сафин, В.Н. Сафонов, Н.А. Скорилкина, М.И. Третьяк, А.П. Фильченко, Г.И. Чечель, Ю.И. Шевцов, В.В. Щербина и др.
Данные исследователи внесли весомый вклад в развитие учения о вымогательстве. Однако их работы в большинстве своем либо выполнены в период действия прежнего Уголовного кодекса, либо сориентированы на относительно самостоятельные аспекты проблемы: групповое и организованное вымогательство (Н.А. Скорилкина, Ф.Ю. Сафин, В.Н. Сафонов), рэкет и его предупреждение (С.Д. Белоцерковский), социально-правовые аспекты вымогательства (В.В. Щербина), вымогательство с участием несовершеннолетних (А.П. Фильченко). В имевших место комплексных исследованиях вымогательства на основе действующего УК РФ 1996 года (О.В. Корягина, М.И. Третьяк) в целом предприняты достаточно удачные попытки осмысления вымогательства, но отдельные вопросы вымогательской проблематики не нашли в них своего освещения, а некоторые не были разработаны в достаточной степени, одни продолжают оставаться спорными, а другие получили противоречивое толкование.
Несмотря на множество высказанных позиций, в настоящее время не утратили дискуссионного характера проблемы правовой природы вымогательства, отграничения его от смежных преступлений, выбора тех или иных способов регламентации признаков состава и др. Без глубокого изучения остаются основополагающие проблемы объекта, предмета, субъективного содержания вымогательства.
Анализ изученного материала позволяет сделать вывод о том, что избранная для исследования тема требует дальнейшей теоретической разработки.
Нормативную базу дипломной работы составляют Конституция Российской Федерации, действовавшее и действующее уголовное законодательство, а также другие законы и подзаконные акты. Проанализированы соответствующие решения и руководящие постановления Пленумов Верховного Суда РФ.
Эмпирическая основа исследования сформирована в результате изучения и обобщения опубликованной судебной и правоприменительной практики, архивных уголовных дел.
Научная новизна работы состоит в том, что в рамках настоящего исследования полученные результаты дали возможность сформулировать ряд предложений по совершенствованию уголовного законодательства об уголовной ответственности за вымогательство.
Практическая значимость работы определяется возможностью использования его теоретических положений и выводов в целях развития и совершенствования законодательства Российской Федерации о вымогательстве.
Структура дипломной работы обусловлена целью и задачами исследования и состоит из введения, трех глав, включающих в себя девять параграфов, заключения, списка сокращений и списка использо¬ванных источников и литературы, а также приложения.
Во введении обосновывается актуальность темы исследования, излагаются его цели и задачи, объект и предмет, определяется методологическая основа исследования, раскрывается научная новизна и практическая значимость работы.
В первой главе проводится анализ исторического развития понятия вымогательства в России, сформулировано понятие вымогательства с позиции действующего законодательства и теории уголовного права; рассматривается проблема совершенствования законодательства об уголовной ответственности за вымогательство.
Во второй главе дается уголовно-правовая характеристика преступления, ответственность за которое предусмотрена ст. 163 УК РФ, т.е. рассматриваются такие элементы состава как предмет и объект вымогательства; объективная сторона вымогательства, а также субъект и субъективная сторона данного преступления.
Третья глава посвящена рассмотрению квалифицированного и особо квалифицированного состава вымогательства; проблемам уголовной ответственности по ст. 163 УК РФ и отграничения вымогательства от смежных составов.
Общий объем работы составляет 78 печатных страниц.
ГЛАВА 1. ГЕНЕЗИС ПОНЯТИЯ ВЫМОГАТЕЛЬСТВА В ОТЕЧЕСТВЕННОМ УГОЛОВНОМ ПРАВЕ
1.1. Историческое развитие понятия вымогательства в России
Длительное время понятие вымогательства в русском уголовном праве использовалось только применительно к требованию взятки, расцениваемому в качестве высшей степени лихоимства. Т.е. уголовному праву России, начиная от Русской Правды и вплоть до конца XIX века, понятие вымогательства было неизвестно .
Впервые о вымогательстве упомянуто в российском Уложении о наказаниях уголовных и исправительных 1845 года . Данные нормативный акт не содержал общего понятия вымогательства, но предусматривал уголовную ответственность за вымогательную угрозу и принуждение к даче обязательств, которую по смыслу можно отождествить с вымогательством.
В уголовном Уложении 1903 года, не вступившим в действие в силу ряда обстоятельств, вымогательные угрозы и принуждение к даче обязательств были объединены в одном составе преступления — вымогательстве, состав которого был помещен в одну главу с во¬ровством и разбоем (ст. 590).
Кроме этого в названном российском Уложении отдельная уго¬ловная ответственность устанавливалась и за шантаж, под которым в соответствии со ст. 615 понималось побуждение другого лица с целью доставления себе или другим лицам имущества, выгоды, права на имущество, вовлечение в невыгодную сделку под угрозой оглашения вымышленных или иных сведений: 1) о позорном факте; 2) преступлении; 3) обстоятельствах, подрывающих представление .
В советское время ответственность за совершение этого пре¬ступного деяния впервые была установлена только в Уголовном кодексе РСФСР 1922 года, причем предусматривалась отдельные нормы за вымогательство (ст. 194 УК) и шантаж (ст. 195 УК) .
Под шантажом (отдельная ответственность за совершение кото¬рого в уголовном кодексе была установлена впервые) понималось требование, сопровождаемое угрозами оглашения позорящих сведе¬ний о потерпевшем либо сообщения властям сведений о совершен¬ном им противоправном действии. В.И. Ленин характеризовал шантаж как уголовно наказуемое деяние следующим образом: «Шантажом называется вымогательство денег под угрозой разобла¬чения каких-нибудь фактов или вымышленных «историй», могущих быть неприятными разоблаченному, или под угрозой причинения ему каких-либо других неприятностей» . Последующая судебно-следственная практика в России показала нецелесообразность вы¬деления в особую группу норму о вымогательстве путем разглаше¬ния позорящих сведений (шантаж), на что обращали внимание специалисты более позднего времени .
По указанной причине в уголовном кодексе РСФСР 1926 года отдельная ответственность за шантаж уже отсутствует, но она вклю¬чена в общее понятие вымогательства, однако при этом из него ис¬чезло указание на угрозу сообщения властям о противоправных дей¬ствиях потерпевшего как средство принуждения. Под преступным вымогательством по указанному уголовному закону России понима¬лись только требования имущественного характера (ст. 174 УК) . Субъектом вымогательства являлось физическое вменяемое лицо, достигшее возраста 14 лет.
Следует отметить, что уголовные законы советской России 1922 и 1926 годов еще не выделяли отдельную группу составов хищения, из чего также можно сделать вывод, что вымогательство в 20-х годах прошлого столетия признавалось одной из форм хищения.
Уголовный кодекс РСФСР 1960 года впервые предусматривал отдельную уголовную ответственность за совершение преступного вымогательства применительно как к социалистической собствен¬ности (то есть государственной и общественной), так и к личной собственности граждан (ст. 95 и 148 УК соответственно) . При этом возраст уголовной ответственности за совершение вымогательства, вне зависимости от формы собственности, был повышен и уже со¬ставлял 16 лет.
Под преступным вымогательством в соответствии со ст. 95 УК РСФСР понималось «требованием передачи государственного или общественного имущества или права на имущество под угрозой на¬силия над лицом, в ведении или под охраной которого находится это имущество, насилия над его близкими, оглашения позорящих сведений о нем или его близких или истребления их имущества».
После введения в действие УК РСФСР 1960 года вымогательст¬во применительно как к государственному, так и личному имуще¬ству первоначально рассматривалось как самостоятельная форма хищения . Позднее среди специалистов возобладала точка зрения, согласно которой вымогательство относилось к посягательствам, примыкающим к хищениям , а затем ученые его стали включать в число иных корыстных посягательств против собственности, не яв¬ляющихся хищениями . С.И. Сирота вымогательство вообще считал преступлением, не связанным с хищением . При этом вымогатель¬ство и в российской уголовно-правовой доктрине и в уголовном законодательстве классифицировалось как преступление, причиняющее имущественный ущерб, сходное с хищением, однако не связанное с ним .
В начале 90-х годов Г.Н. Борзенков делает попытку доказать, что вымогательство следует относить к одной из форм хищения . Не отказывался Г.Н. Борзенков от этой идеи и впоследствии, ут¬верждая, что в случае требования имущества и права на имущество вымогательство отвечает всем признакам хищения, названным в примечании к ст. 158 УК РФ, поэтому, по его мнению, есть все основания рассматривать такое вымогательство как способ хище¬ния. Перенос же момента окончания преступления на стадию предъявления требования, сопровождаемого угрозой, как и в соста¬ве разбоя, обусловлено повышенной опасностью и двухобъектным характером обоих преступлений .
С.М. Кочои, полагающий, что вымогательство является одной из форм хищения, апеллирует к тому обстоятельству, что состав вымогательства в российском УК расположен между статьями, пре¬дусматривающими ответственность за хищение (ст. 162 и 164), а не после них . Справедливости ради необходимо отметить, что в этой же работе СМ. Кочои разбой не признает формой хищения .
Вымогательство в качестве самостоятельной формы хищения признают и другие авторы . Так, А. И. Бойцов отмечает: «если бы характеристика вымогательства ограничивалась только требованием передачи чужого имущества в собственность или ограниченное вла¬дение, то его вполне можно было бы признать еще одним специ¬фическим способом хищения со всеми вытекающими из общего понятия хищения выводами относительно его квалификации. Од¬нако, в описании вымогательства законодатель идет еще далее, пре¬дусматривая такой «предмет» посягательства, как действия имуще-ственного характера. Указанное обстоятельство и является главным препятствием на пути к признанию вымогательства разновидностью хищения» .
Таким образом, исторический анализ законодательства о вымогательстве позволяет сделать вывод о том, что российский законодатель периода начала XX века преступное вымогательство причислял к одному из видов похищения чужого имущества.
Уголовные законы советской России 1922 и 1926 годов еще не выделяли отдельную группу составов хищения, из чего можно сделать вывод, что вымогательство в 20-х годах прошлого столетия также признавалось одной из форм хищения.
В УК РСФСР 1960 года вымогатель¬ство классифицировалось как преступление, причиняющее имущественный ущерб, сходное с хищением, однако не связанное с ним.
А действующее уголовное законодательство и уголовная доктрина исходят из того, что вымогатель¬ство во всех его видах представляет собой корыстно-насильственное преступление против собственности, по характеру и степени обще¬ственной опасности мало, чем отличающееся от таких преступных деяний, как насильственный грабеж и разбой, но таковым не является, поскольку не содержит признаков хищения.
В качестве аргументов такой постановки вопроса можно выде¬лить следующие моменты: 1) вымогательство не всегда предметное преступление; 2) момент передачи имущества сдвинут во времени в будущее; 3) угроза при вымогательстве также направлена в будущее.
1.2. Понятие вымогательства по действующему законодательству
Конструкция уголовно наказуемого вымогательства в соответст¬вии с УК РФ 1997 года значительно облегчена по сравнению с уго¬ловным законодательством советского периода.
Вместо пяти частей, которые содержались в ст. 148 УК РСФСР, ст. 163 УК РФ содержит всего три части, что соответствовало на первоначальном этапе действия этого уголовного закона построе¬нию норм о всех формах хищений.
Видимо по этой причине уже после вступления в силу УК РФ была допущена ошибка даже на уровне судебной коллегии Верхов¬ного Суда РФ следующего характера. Группа преступников (Фро¬лов, Стоюхин и Пилипцев) были признаны виновными в соверше¬нии вымогательства неоднократно в период с марта 1995 по апрель 1997 года, то есть во время действия уголовных законов 1960 и 1996 годов соответственно. Действия осужденных были квалифици¬рованы по совокупности преступлений: соответственно ст. 148 УК РСФСР и ст. 163 УК РФ, при этом и окончательное наказание бы¬ло назначено по правилам совокупности преступлений. Данный приговор был оставлен в силе Судебной коллегией ВС РФ по уго¬ловным делам. И только Президиум Верховного Суда РФ разъяс¬нил, что, несмотря на то, что деяние было совершено в период дей¬ствия двух уголовных законов, это одно и то же преступление, в соответствии с чем признаки неоднократности и повторности от¬сутствует, а, следовательно, и назначение наказания по правилам совокупности также не может быть назначено .
Вымогательство (ст. 163 УК РФ) определяется в законе как требование передачи чужого имущества или права на имущество или совершения других действий имущественного характера под угрозой применения насилия либо уничтожения чужого имущества, а равно под угрозой распространения сведений, позорящих потерпевшего или его близких, либо иных сведений, которые могут причинить существенный вред правам или законным интересам потерпевшего или его близких.
Тем самым УК 1996 г. содержит еще больше признаков, казалось бы, ста-вящих вымогательство в один ряд с хищениями. Однако ни включе¬ние вымогательства в обойму преступлений, позволяющих признать совершенные после них хищения неоднократными, ни учет прежней судимости за хищение и вымогательство, ни другие признаки, сви¬детельствующие о родстве хищения и вымогательства, еще не озна¬чают придание ему статуса хищения. Чтобы убедиться в этом, дос¬таточно взглянуть на ст. 221 (хищение либо вымогательство ядерных материалов или радиоактивных веществ), ст. 226 (хищение либо вымогательство оружия, боеприпасов, взрывчатых веществ и взрывных устройств), ст. 229 (хищение либо вымогательство нарко¬тических средств или психотропных веществ) нового УК, в которых вымогательство, стоя бок о бок с хищением, все же не отождествля¬ется с последним. Сама по себе формулировка «хищение либо вымо¬гательство» уже выводит вымогательство за рамки хищения. Однако помимо указанного формального признака имеется и ряд других со¬держательных признаков, который не позволяет признать вымогате¬льство разновидностью хищения.
В диспозиции ст. 163 УК РФ указывается три вида угроз, различающиеся по содержанию: угроза применением насилия, угроза уничтожения или повреждения чужого имущества, угроза распространением позорящих или иных сведений. Последнее чаще всего обозначается в юридической литературе специальным термином “шантаж” .
Кстати говоря, следует отметить определенный пробел в юридической конструкции вымогательства в части определения термина “шантаж”. Так, раскрывая сущность данного понятия как угрозы распространения сведений, позорящих потерпевшего или его близких, либо иных сведений, которые могут причинить существенный вред правам или законным интересам потерпевшего или его близких, сам термин “шантаж” в ст. 163 УК РФ не употребляется. Нам это представляется нелогичным в связи с тем, что в некоторых других статьях Особенной части УК РФ понятие “шантаж” активно используется как конструктивный элемент состава ряда преступлений. При этом в одних случаях он выступает обязательным признаком объективной стороны преступлений. Таких, например, как понуждение к действиям сексуального характера (ст. 133 УК РФ), принуждение к даче показаний (ст. 302 УК РФ) . Кроме того, “шантаж” иногда выступает в качестве квалифицирующего (отягчающего уголовную ответственность) признака. Примером этому может служить подкуп или принуждение к даче показаний или уклонению от дачи показаний либо к неправильному переводу (ч. 2 ст. 309 УК РФ).
Как видим, отсутствие в Уголовном кодексе четкой дефиниции термина “шантаж” не является логичным и должно быть восполнено. Наиболее логично это можно было бы сделать путем дополнения ст. 163 УК РФ примечанием соответствующего содержания.
Следует отметить и то, что вымогательство, как оно сформулировано в диспозиции ст. 163 УК РФ, является преступлением, которое может быть совершено только с помощью активного действия. На самом же деле это не точно. Например, ст. 290 УК РФ (ч. 4 п. “в”) в качестве отягчающего обстоятельства называет “вымогательство взятки”. При этом характерно, что, как показывает практика, распространенным способом такого вымогательства является умышленное неисполнение должностным лицом своих дискреционных полномочий по реализации прав или интересов граждан, т.е. здесь может иметь место и бездействие. Аналогично сформулирована и ст. 204 УК РФ (коммерческий подкуп).
В этой связи, очевидно, что понятие вымогательства, данное в ст. 163 УК РФ сформулировано неточно, потому что здесь усматривается противоречие его с признаками термина “вымогательство”, используемого в конструкции ст. ст. 204, 290 УК РФ. Следовательно, целесообразно расширить базовое понятие вымогательства, приведенное в ст. 163 УК РФ, указанием на возможность его совершения: под угрозой использования во вред потерпевшему дискреционных полномочий вымогателя.
1.3. Проблема совершенствования законодательства об уголовной ответственности за вымогательство
Подытоживая анализ законодательства о вымогательстве, сделаем некоторые предложения по его совершенствованию.
1. Вымогательство является одним из способов хищения. Наиболее целесообразным было бы закрепить это соответствующим дополнением примечания 1 к ст. 158 УК РФ по примеру регламентации, сделанной в УК Республики Беларусь.
2. Поскольку термин “шантаж” является одним из важных конструктивных элементов вымогательства, а, кроме того, используется в некоторых других статьях УК РФ в качестве обязательного признака, то целесообразно в ст. 163 УК РФ использовать этот термин, раскрыв в примечании его содержание или путем ввода в УК автономной статьи, регламентирующей ответственность за шантаж. Под которым понимается получение денежных средств, ценных бумаг, материальных ценностей, иного чужого имущества или права на чужое имущество; к принятию на себя долга или обязательств, к отказу от претензий или обязательств; к передаче данных, имеющих денежную стоимость в коммерции, путем использования угрозы раскрыть тайну или вменить в вину факты, способные причинить вред чести, достоинству или уважению потерпевшего или его близких, либо путем распространения клеветнических, позорящих или оглашение иных сведений, которые они желают сохранить в тайне.
3. Вымогательство, как оно сформулировано в ст. 163 УК РФ, может трактоваться только как активное действие. Вместе с тем понятие “вымогательство” используется в качестве конструктивного признака объективной стороны составов преступлений, предусмотренных ст. 204 (коммерческий подкуп) и ст. 290 (получение взятки) УК РФ, которые могут совершаться и путем бездействия. Это характерно и для ситуации вымогательства взятки, когда должностное лицо (лицо, выполняющее управленческие функции) применяет в качестве скрытой угрозы (для понуждения просителя к даче взятки) неисполнение, в пределах своих дискреционных полномочий, определенных действий во вред потерпевшему. Данное обстоятельство дает основание ставить вопрос об уточнении понятия “вымогательство”, сформулированного в ст. 163 УК РФ.
4. Целесообразно, поскольку вымогательство является, на наш взгляд, способом хищения, привести в соответствие ст. ст. 221, 226, 229 УК РФ, исключив из них термин “вымогательство” .
5. Особенности объекта вымогательства свидетельствуют о необходимости отражения в уголовно-правовой норме, устанавливающей ответственность за данное преступление, ряда признаков. Они касаются указанного элемента состава этого противоправного деяния, а именно: совершение вымогательства в отношении одного и того же потерпевшего в течение длительного времени; с использованием насилия или угрозы, посредством которых другое лицо было поставлено в течение длительного времени в мучительное состояние; в отношении должностного лица в связи с исполнением им служебных обязанностей; в отношении лица, особая уязвимость которого в силу его возраста, болезни, увечья, физического или психического недостатка или состояния беременности, очевидна или известна исполнителю.
6. Предлагается зафиксировать в уголовном законодательстве Российской Федерации, исходя из опыта регламентации уголовно-правовых мер, направленных на противодействие вымогательству, следующие квалифицирующие признаки, связанные с внешними проявлениями преступного поведения вымогателей.
Вымогательство, совершенное с применением угрозы: а) причинения смерти, нанесения тяжкого телесного повреждения, иного увечья, похищения, поджога, использования ядерной энергии, ионизирующего излучения либо взрывчатых веществ, а также иной угрозы, представляющей реальную опасность для жизни или здоровья потерпевшего; б) уничтожить экономическую основу существования другого лица; в) дискредитировать общественное положение другого лица; г) создать опасность для жизни и здоровья многих людей; д) привести в непригодность или сделать недоступными данные, сохраняемые с помощью компьютерного устройства; ж) ограничить иным путем права, свободы или законные интересы потерпевшего или его близких родственников.
Вымогательство, совершенное: а) с применением насилия, не опасного для жизни и здоровья; б) с применением психического насилия.
Вымогательство, соединенное: а) с лишением владельца, собственника или пользователя имущества, его родных или близких свободы с целью получения выкупа; б) с истязаниями, применением пыток или иных актов жестокости либо с бесчеловечным или унижающим достоинство обращением.
7. Потребность в эффективной защите собственности от вымогательства свидетельствует о необходимости объективного отражения в соответствующей уголовно-правовой норме факультативных признаков, указывающих на вред, причиняемый этим противоправным деянием. Данный перечень должен создавать предпосылки для привлечения к уголовной ответственности, во-первых, за вымогательство, повлекшее самоубийство или попытку самоубийства; легкое телесное повреждение. Во-вторых, за вымогательство, в результате которого имело место тяжкое или средней тяжести телесное повреждение; тяжкое или средней тяжести телесное повреждение, в результате которого наступила смерть. В-третьих, за вымогательство, повлекшее отчуждение имущества; уничтожение или повреждение имущества; наступление крупного имущественного ущерба. В-четвертых, за совершение вымогательства, сопряженного с взрывом или поджогом. В-пятых, за вымогательство, имеющее следствием получение вымогаемого имущества.
8. Нормативное описание специального субъекта вымогательства должно отражать следующие особенности данной категории преступников. Во-первых, уголовная ответственность должна предусматривать прецеденты совершения криминального принуждения в корыстных целях вооруженным лицом, а также с применением боеприпасов, взрывчатых веществ или других предметов, используемых в качестве оружия; с сокрытием своей внешности специальной накладкой, маской либо иным способом, препятствующим установлению личности; особо опасным рецидивистом; лицом, ранее совершавшим преступления против собственности; должностным лицом с использованием своего служебного положения или с его участием.
9. Практика нормотворчества, направленная на совершенствование уголовного законодательства, регламентирующего ответственность за наиболее опасные формы преступной деятельности, продемонстрировала два концептуальных подхода к разрешению этой проблемы. С одной стороны – это подготовка в русле Концепции борьбы с организованной преступностью в РФ комплексного законодательного акта, охватывающего уголовно-правовые и иные меры противодействия этому негативному социально-правовому явлению, одним из проявлений которого является квалифицированное вымогательство. С другой стороны – это включение в систему Особенной части УК РФ ст. 210. Мы считаем оправданным установление более суровой уголовной ответственности за вымогательство, совершенное в виде промысла или по поручению другого лица. Также следует зафиксировать следующие формы соучастия, характерные для вымогательства. Это совершение его двумя или более лицами; группой лиц по предварительному сговору; организованной группой; преступным сообществом либо в их интересах или по поручению организации или группы.
10. Анализ уголовного законодательства РФ показывает, что существует криминализация различных форм преступного принуждения, ориентированного на достижение корыстной цели. В связи с этим считаем, что УК РФ должен быть дополнен статьей, устанавливающей ответственность за рэкет, специфичными формами которого являются преступные действия, направленные на воспрепятствование предпринимательской или иной экономической деятельности.
В интересах совершенствования уголовно-правовых мер, направленных на противодействие рэкету, было бы целесообразно в автономной статье установить ответственность за вымогательство организованной группой (преступным сообществом), являющихся основными субъектами этой преступной деятельности. Речь идет о наказуемости за создание организованной группы (преступного сообщества) или участие в ней с целью вымогательства или шантажа, а также за непосредственное совершение вымогательства или шантажа в составе организованной группы (преступного сообщества), с применением насилия или угроз, оружия или взрывчатых веществ. В качестве квалифицирующего обстоятельства может быть предусмотрено наступление тяжких последствий.
С учетом сделанных выше выводов целесообразно внести следующие предложения, направленные на совершенствование уголовного законодательства, регулирующего ответственность за хищения и в том числе насильственно-корыстного характера.
1. Ст. 163 УК РФ изложить в следующей редакции: “Вымогательство, то есть требование передачи чужого имущества, или права на имущество, или совершения других действий имущественного характера под угрозой применения насилия, либо уничтожения или повреждения чужого имущества, а равно под угрозой шантажа или использования дискреционных служебных полномочий во вред потерпевшему”.
Данную статью дополнить следующим примечанием: “Примечание. Под шантажом в статьях настоящего Кодекса понимается угроза распространения сведений, позорящих потерпевшего или его близких, либо иных сведений, которые могут причинить существенный вред правам или законным интересам потерпевшего или его близких”.
Внесение в уголовное законодательство сформулированных выше предложений позволит, на наш взгляд, более полно обеспечить его стройность, логичность и согласованность.
ГЛАВА 2. УГОЛОВНО-ПРАВОВАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ВЫМОГАТЕЛЬСТВА
2.1. Предмет и объект вымогательства
Специфика вымогательства предопределяет более широкий круг предметов данного преступления. В качестве тако¬вых в литературе, посвященной анализу данного состава, обычно называют имущество, право на имущество, а также действия иму¬щественного характера, которые потерпевший должен совершить по требованию вымогателя в его пользу . Однако эта позиция не представляется безупречной.
Имущество как предмет вымогательства в вещном его понима¬нии по своим физическим, экономическим и юридическим свойст¬вам ничем не отличается от тех предметов хищения, характеристика которых дана выше. В этом смысле вымогательство, совпадая с пре¬ступлениями, предметом которых также являются объекты вещного права, включая деньги и ценные бумаги, отличается от них только способом посягательства на указанные объекты. Если похищение имущества, как правило, предполагает захват его самим виновным, то вымогательство предполагает передачу имущества в пользу ви¬новного самим потерпевшим. В этом смысле вымогательство, как ни странно, наиболее близко к мошенничеству, при котором нару¬шение чужой имущественной сферы, создающее потерю на одной стороне и соответствующую ей прибыль — на другой, также про¬исходит без захвата: взятие вещи самим виновным заменяется ус¬тупкой имущества потерпевшим, побуждаемым к тому обманом. Только при вымогательстве обман уступает место насилию. Следо¬вательно, принципиальная разница между мошенничеством и вы¬могательством заключается лишь в том, что в случаях обмана по¬терпевший уступает имущество, ошибочно полагая существование у виновного права на него, а в случаях принуждения он делает эту уступку, сознавая отсутствие права виновного, но будучи вынуж¬денным к тому физическим или психическим насилием, стесня¬ющим его свободу.
Имея в виду последнее, нельзя не отметить и сходство вымога¬тельства с насильственными способами хищений, от которых оно отличается только тем, что при грабеже и разбое насилие над лично¬стью служит лишь облегчению или обеспечению захвата имущества виновным, тогда как при насильственном побуждении к передаче оно служит средством принуждения потерпевшего к действию или бездействию, которыми имущество передается или уступается вино¬вному .
То обстоятельство, что вымогательство возможно в отношении права на имущества, также не содержит в себе ничего сверхориги¬нального, поскольку мошенничество также предполагает не только завладение чужим имуществом, но и приобретение права на чужое имущество (ст. 159 УК). Этот факт служит еще одним доказательст¬вом определенного родства между мошенничеством и вымогатель¬ством. Коль скоро и в том, и в другом случае отсутствует захват имущества самим виновным, то совершенно естественно, что потер¬певший, осуществляя имущественную уступку (безотносительно к тому, чем он к этому побуждаем — обманом или насилием), может сделать это как в отношении имущества, принадлежащего ему на праве собственности, так и в отношении имущества, которым он владеет в качестве субъекта ограниченного вещного права. Следова¬тельно, в этой части объектом как хищения, так и вымогательства пока еще остаются только и исключительно вещные отношения, включающие в себя право собственности и ограниченные вещные права.
Непонимание или игнорирование этого обстоятельства приво¬дит к смещению вещных и обязательственных имущественных от¬ношений, вносящему полную неразбериху в понимание предмета и самого существа рассматриваемых преступлений. Достаточно ска¬зать, что во многих работах, посвященных вымогательству, при ос¬вещении права на имущество как предмета данного преступления обычно подчеркивается, что, в отличие от имущества как чувствен¬но-осязаемого предмета материального мира, имеющего определен¬ную натуральную (физическую) форму, право на имущество — кате¬гория сугубо юридическая, содержанием которой являются право¬мочия по владению, пользованию и распоряжению данным имуще¬ством. Поскольку же юридическая категория не может быть предме¬том преступления, то одни считают что вымогательство — беспредметное преступление , а другие, стремясь «овеществить» данный элемент состава и заполнить его хоть каким-либо предметно-натуральным содержанием, указывают, что это право закрепляется в определенных документах (например, долговая расписка, ордер, до¬говор дарения, завещание), каковые и выдвигаются на роль предме¬та данного преступления. В частности, В.Н. Куц пишет: «Что каса¬ется права на имущество, то… его можно рассматривать в качестве предмета лишь условно. В реальной действительности предметом преступления является не право в собственном смысле, а свидетель¬ствующие о его наличии документы и предметы его заменяю¬щие» . Солидарен с этим мнением и Л. К. Малахов, по мнению ко¬торого «под правом на имущество… понимаются документы, дающие право на получение имущества граждан, юридических лиц и государства в данный момент или в будущем» .
Однако как только дело доходит до описания манипуляций с указанными документами, используя которые вымогатель смог бы получить имущество или утвердиться в качестве его обладателя, все сводится либо к получению имущества, либо к принуждению к не¬ким действиям имущественного характера. Поэтому не без основа¬ний В. Н. Сафонов приходит к выводу, что «право на имущество в качестве предмета вымогательства при детальном его рассмотрении в конечном счете предстает как имущество или действие имущест¬венного характера» . Тем не менее и В. И. Сафонов также не прав.
Проблема в том, что все построения, направленные на то, чтобы уловить разницу между имуществом, правом на имущество и дейст¬виями имущественного характера, остаются довольно умозритель¬ными до тех пор, пока они оторваны от гражданско-правовой «мате¬рии». Скажем, можно предположить, что требование передачи права на имущество при вымогательстве направлено на завладение раз¬личного рода товарораспорядительными документами (коносамен¬тами, грузовыми накладными, складскими свидетельствами и т.п.), не означающее требования передачи самого товара. Однако с граж¬данско-правовой точки зрения это предположение не имеет под со¬бой оснований, так как в гражданском праве надлежащим исполне¬нием обязанности по передаче товара покупателю может выступать как фактическая его передача (в том числе перевозчику или органи-зации связи), так и символическая, а также путем вручения товаро-распорядительных документов, передача которых приравнивается, согласно п. 3 ст. 224 ГК, к передаче вещи, что, следовательно, вле¬чет переход права собственности на нее. Аналогичным будет вывод и относительно обманного завладения указанными товарораспоря¬дительными документами при мошенничестве. Остается только при¬знать, что предметом вымогательного требования как в случае требования передачи имущества, так и в случае передачи права на имущество, также остается имущество (и только оно!), с той лишь разницей, что за требованием передачи имущества стоит нарушение отношений собственности, а за требованием передачи права на него — нарушение ограниченных вещных прав на это имущество. Соответственно требование передачи чужого имущества сопряжено с претензией на смену собственника, тогда как при требовании права на чужое иму¬щество вымогатель добивается лишь предоставления ему полномо¬чий владения чужим имуществом, т.е. некоей видимости правомер¬ного обладания им на правах субъекта ограниченного вещного пра¬ва, не претендуя и даже не имея возможности претендовать на пере¬ход собственности. Для того, чтобы обрести такую возможность ему, как минимум, необходимо переадресовать свои вымогательные требования не к тому, к кому он их предъявляет, — субъекту огра¬ниченного вещного права, а к самому собственнику. Только тем об¬стоятельством, что вещные отношения могут быть дезорганизованы посредством нарушения не только абсолютного права собственно¬сти, но и ограниченного права на чужие вещи, и можно оправдать наличие в составах мошенничества и вымогательства категории права на имущество, если оставаться в рамках разделения экономи¬ческих преступлений на вещные посягательства и посягательства «по обязательствам».
Вместе с тем, если бы характеристика вымогательства ограни¬чивалась только требованием передачи чужого имущества в собст¬венность или в ограниченное владение, то его вполне можно было бы признать еще одним специфическим способом хищения со всеми вытекающими из общего понятия хищения выводами относительно его квалификации. Однако в описании вымогательства законодатель идет еще далее, предусматривая такой «предмет» посягательства, как действия имущественного характера. Указанное обстоятельст¬во и является главным препятствием на пути к признанию вымогате¬льства разновидностью хищения. Ибо можно совершить хищение, захватив чужое имущество или получив его под влиянием обмана или принуждения, а равно можно совершить хищение, получив под влиянием обмана или принуждения право на ограниченное владение этим имуществом, но в принципе нельзя похитить то, что непохища¬емо — действия имущественного характера.
Последние можно разделить на две категории. К первой можно отнести те действия имущественного характера, которые обеспечи¬вают видимость перехода права собственности на какое-либо иму¬щество к другому лицу. Все такого рода действия, которые выполня¬ет потерпевший по требованию вымогателя с тем, чтобы последний стал псевдособственником его имущества или утвердился в качестве субъекта ограниченного вещного права, можно расценить как удо¬влетворение требования передачи имущества или права ограничен¬ного владения этим имуществом, поглощаемых в этом смысле поня-тием хищения.
Вторая категория действий имущественно¬го характера, требование совершение которых не поглощается требованием передачи имущества или права на имущество, ибо не случайно в ст. 163 УК законодатель предпочел бо-лее четкую редакцию, указав не просто на требование совершения «каких-либо» действий имущественного характера (как это имело место в ст. 148 предшествующего УК), а на требование соверше¬ния «других», т.е. не совпадающих с требованием передачи чу¬жого имущества или права на имущество действий имуществен¬ного характера.
В этом смысле действия имущественного характера выражаются в том, что потерпевший совершает в угоду вымогателю такие по¬ступки, которые приносят последнему материальную выгоду не за счет получения чужого имущества или права на него, а за счет пере¬дачи этого имущества или права на имущество тем лицам, по отно¬шению к которым вымогатель имеет имущественные обязательства (например, погашение потерпевшим долга вымогателя третьему ли¬цу или «прощение» его долга) или за счет совершения таких дейст¬вий, которые вообще не связаны с движением имущества, но опре-деленную имущественную пользу приносят (например, бесплатный ремонт автомашины или квартиры вымогателя, строительство его дачи и т. п.).
Обычно в литературе, посвященной вымогательству, названны¬ми примерами и ограничивается характеристика действий имущест¬венного характера . А если исследователи, вновь обращающиеся к данной теме, и пытаются развить ее, то делается это преимущест¬венно за счет пополнения традиционного перечня примеров новыми вымогательными требованиями, несущими современный крими¬нальный колорит (требование «растаможить» за чужой счет авто¬машину, устроить на работу в акционерное общество с передачей значительного пакета акций, бесплатно установить телефон и др.) . При этом само существо действий имущественного характера не раскрывается. Поэтому не случайно, что одни и те же примеры мо¬гут фигурировать при характеристике как права на имущество, так и действий имущественного характера.
Раскрывая природу действий имущественного характера, следу¬ет со всей определенностью заявить, что сами по себе эти действия не служат и не могут служить предметом вымогательства. Таковым является имущественная выгода, которую виновный стремится из¬влечь при посредстве понуждения потерпевшего к обязательствам, предметом исполнения которых, как известно, называют ту вещь, работу или услугу, которую в силу обязательства должник обязан передать, выполнить или оказать кредитору.
Указанная выгода, предстающая в виде собственно имущества, служит предметом и вымогательного требования передачи этого имущества или права на него, равно как и при хищении чужого имущества или приобретении права на него путем обмана или зло¬употребления доверием. Однако в отличие от имущественных обма¬нов, четко поделенных в соответствии со средой их совершения — сферой вещных или обязательственных отношений на хищения (ст. 159 УК) и причинение имущественного ущерба путем обмана или злоупотребления доверием при отсутствии признаков хищения (ст. 165 УК), вымогательство продолжает сохранять двойственную природу, соединяя в одной статье посягательства на вещные отно¬шения и посягательства «по обязательствам». В этом отношении предъявляемые вымогателем требования совершения действии имущественного характера, например, безвозмездного выполнения работы или оказания услуги, весьма опосредованно затрагивают от¬ношения собственности, поскольку в данном случае речь идет о вторжении в сферу имущественных отношений обязательственного характера, предполагающих право потерпевшего на получение воз¬награждения за выполненную работу или оказанную услугу.
Обеспечение «вещной чистоты» главы о преступлениях против собственности за счет сосредоточения в ней только тех преступле¬ний, предметом которых являются объекты вещного права, включая деньги и ценные бумаги, можно было осуществить посредством вы¬деления из состава вымогательства понуждения к действиям иму¬щественного характера и перенесения его в главу о преступлениях в сфере экономической деятельности, предметом которых может рыть любое (в широком смысле этого слова) имущество, в том числе II имущественные права (не путать с правом на имущество).
Впрочем, может показаться, что подобный состав уже присутствует в ст. 179 данной главы, предусматривающей принуждение к совершению сделки, которыми, как известно, называются действия граждан и юридических лиц, направленные на установление, изме¬нение или прекращение гражданских прав и обязанностей (ст. 153 ГК). Что означает, что принуждение к совершению сделки — это и есть принуждение к действиям имущественного характера. Это взаимозаменяемые понятия. Так если подставить мысленно в ст. 179 УК вместо слов «принуждение к со¬вершению сделки» слова «требование совершения действий имуще¬ственного характера» и получим статью о вымогательстве. Но при этом если взглянуть в конец диспозиции названной статьи и, натолкнуться на слова «при отсутствии признаков вымогательства», нужно заду¬маться, что же это за признаки, которые не всякое принуждение к сделке позволяют считать вымогательством?
На наш взгляд, это такой объективный признак, как направлен¬ность вымогательства на обретение полного господства над имуще¬ством как над своим собственным, и такой субъективный признак, как корыстная мотивация, т.е. стремление обрести такое «право собственности» безвозмездно, которые в сочетании друг с другом и очерчивают пределы вымогательства. Благодаря первому признаку из понятия вымогательства «выпадают» те сделки, по которым имущество переходит лишь во временное пользование виновного, а благодаря второму признаку от этого понятия «отсекаются» те имущественные сделки, по которым производится эквивалентный расчет .
В частности, принимая во внимание временный и платный (возмездный) характер владения и пользования арендованным имущест¬вом, требование совершения такого рода действия имущественного характера, как заключение договора аренды, не может рассматрива¬ться в качестве вымогательства, если были соблюдены все предус¬мотренные гражданским законодательством условия заключения по¬добного договора за исключением добровольного согласия сторон. При наличии же порока воли у одной из сторон содеянное может быть квалифицировано как принуждение к совершению сделки, при котором упречность поведения сводится лишь к нарушению свобо¬ды воли другой стороны к заключению договора, что противоречит самой природе договорных обязательств.
При известных обстоятельствах в качестве вымогательства мож¬ет быть расценено принуждение к совершению заведомо неэквива¬лентной сделки, когда оплачивается или компенсируется в иной форме лишь часть имущества, полученного по сделке. Однако для такой квалификации необходимы доказательства, свидетельству¬ющие о явной невыгодности и неэквивалентности договора, кото¬рые находят свое выражение в несоразмерности, скажем, уплачи¬ваемой цены и реальной стоимости продаваемой вещи либо в несо¬размерности между сложившейся в соответствующем регионе среднерыночной и реально полученной арендной платой, что нема¬ловажно и с точки зрения определения размера вымогательства, по¬скольку, например, размер арендной платы может и не находиться в жесткой зависимости от стоимости переданного во временное поль¬зование имущества.
Наконец, вымогательством можно было бы назвать и те дейст¬вия, которые совершены в отношении возмездно полученного по до¬говору аренды имущества (безотносительно к тому, был ли договор добровольным или принудительным) с целью полного и безвозмез¬дного обретения права собственности над этим имуществом, поско¬льку вымогательство (и в этом состоит еще одна его черта, отлича¬ющая его от хищения) возможно и посредством принуждения к пе¬редаче определенного имущества или к уступке права на имущест¬во, уже находящееся во владении виновного. Если это имущество оказалось в его владении благодаря принуждению потерпевшего к совершению сделки, то такого рода действия можно квалифициро¬вать либо по совокупности (идеальной) принуждения к соверше¬нию сделки (ст. 179 УК) и приготовления к вымогательству (при наличии доказанного намерения окончательно и безвозмездно ос¬тавить это имущество за собой), либо по совокупности (реальной) принуждения к совершению сделки и оконченного вымогательства (если требование безвозмездной передачи данного имущества, пра¬ва на него или совершения такой сделки с этим имуществом, по ко¬торой оно окончательно и безвозмездно остается за виновным, уже выдвинуто).
В этой связи исключительно важное значение для отграничения принуждения к сделке от вымогательства приобретает выяснение характера требования, которое предъявлял виновный. Именно в дан¬ном вопросе по делам, попавшим в поле нашего зрения, следствием были допущены серьезные упущения. В частности, незадолго до принятия нового УК практикам пришлось столкнуться с рядом дел, возбужденных по при¬знакам вымогательства при таких фактических обстоятельствах, ко¬торые вызвали не только удивление юридической неряшливости в обосновании такого рода квалификации, но и досаду на законодате¬ли, не пополнившего своевременно УК соответствующей статьей о принуждении к совершению сделки или к отказу от ее совершения, отсутствие которой спровоцировало применение закона по анало¬гии речь идет о вменении вымогательства по отношению к требованию продать квартиру или сдать ее в залог, заключить договор аренды на производственные площади и других подобных действиях, которые без какой-либо попытки их содержательной конкретизации были расценены как требование совершения действий имуществен¬ного характера . А ведь от конкретного ответа на данный вопрос зависит уголовно-правовая оценка содеянного.
Так, по одному из дел, в котором требование заключения дого¬вора аренды на принадлежащие потерпевшему производственные площади было квалифицировано в качестве вымогательства, отме¬чается любопытная эволюция позиции органа предварительного рас¬следования в характеристике объективной стороны содеянного, свя¬занная опять-таки с отсутствием ясного понимания характера тех имущественных требований, о которых говорится в составе вымога¬тельства. В начале обвинительного заключения утверждалось, что обвиняемые вступили в предварительный сговор между собой «о взятии под свой контроль» некоего ТОО и «его производственных площадей с целью дальнейшего использования их по своему усмо¬трению». Далее говорилось о том, что следствием их действия по данному эпизоду квалифицированы как «вымогательство, т.е. предъ¬явление требований имущественного характера». И лишь в конце воспроизводится точная формулировка, включающая в себя требо¬вание «совершения действий имущественного характера» .
Возможно, эта логическая цепочка была призвана убедить пра¬восудие в том, что действия обвиняемых были направлены на полу¬чение права собственности на чужое имущество в полном объеме («взятие под свой контроль… с целью дальнейшего использования их по своему усмотрению»). Однако такой вывод не подтверждался изложенными в обвинительном заключении доказательствами. Ни потерпевшие, ни свидетели не заявляли ничего, кроме того, что речь шла о требовании заключения договора аренды, и только аренды. Договором же аренды признается такой гражданско-правовой дого¬вор, по которому арендодатель обязуется предоставить арендатору определенное имущество во временное владение (ст. 606 ГК). Учи-тывая срочный характер арендных обязательств, одной из основных обязанностей арендатора является обязанность при прекращении до¬говора аренды по истечении указанного в самом договоре или зако¬не срока вернуть арендодателю имущество в том состоянии, в кото¬ром он его получил, с учетом нормального износа или в состоянии, обусловленном договором (ст. 622 ГК).
При смешении вымогательства с принуждением к совершению договора аренды нельзя дать и объективной оценки размера причи¬ненного собственнику ущерба. Ведь если при хищении или вымога¬тельстве имущественная прибыль похитителя или вымогателя обра¬зуется вследствие безвозмездного завладения чужим имуществом и потому тождественна имущественному убытку собственника, то в случае принуждения к договору аренды имущественная выгода лже¬арендатора не предполагает непременный имущественный убыток на стороне невольного арендодателя, поскольку она извлекается не из самого факта получения имущества в аренду (коль скоро за него надо платить арендную плату и впоследствии возвратить), а из воз-можностей и способностей арендатора к его дальнейшему эффектив¬ному использованию в течение срока аренды.
Вместе с тем о возмездном требовании чужого имущества, не образующем вымогательства, можно говорить лишь при двух усло¬виях: во-первых, предоставление соответствующего возмещения до¬лжно происходить в надлежащее (установленное гражданским зако¬нодательством) время, а не «задним числом» (скажем, после того, как правоохранительным органам стало известно о факте получения имущества, права на него или совершении каких-либо других дейст¬вии имущественного характера); во-вторых, возмещение должно быть полным (эквивалентным). Частичное возмещение стоимости изъятого имущества в принципе не означает отсутствие состава вы-могательства, но может быть учтено при его квалификации и опре¬делении размера причиненного ущерба .
В этой связи важное значение при расследовании такого рода дел приобретает также определение форм, сроков и эквивалентности предоставляемого взамен имущества возмещения, которые устанав¬ливаются на основе анализа конкретных обстоятельств дела, с уче¬том в необходимых случаях мнения потерпевшего . Между тем в некоторых делах, с которыми довелось познакомиться, отсутствовало не только четкое изложение характера требований, предъявляемых потерпевшим, но и обойден вниманием вопрос о характере возмещения (о размере фактической арендной платы и своевремен-ности ее поступления за уже сданную в аренду часть производствен¬ных помещений — в одном случае, о размере предполагаемой арен¬дной платы на ту часть производственных помещений, на которую требовалось заключить договор аренды, — в другом, о соотношении стоимости квартиры, взамен которой предлагались комната и пога¬шение долга ее владельца, с суммой этого долга и стоимостью ком¬наты — в третьем). Во всяком случае, в ряде обвинительных заклю¬чений какие-либо оценки указанных сделок на предмет их явной не¬выгодности, неэквивалентности отсутствовали. В итоге склады-валось впечатление, что следствие расценило в качестве вымогате¬льства лишь сам факт принудительности сделки, игнорируя ее вы¬годность для потерпевшего.
Таким образом, основными отличительными признаками вы¬могательства действий имущественного характера, состоящего в принуждении к каким-либо сделкам, являются безвозмездность (или, во всяком случае, очевидная неэквивалентность) перехода имущественных прав по сделке, а также бесповоротная смена правообладателя, при котором предшествующий правообладатель (собственник) полностью, раз и навсегда лишается каких-либо имущественных прав.
Что же касается существа принуждения к совершению сделки, предусмотренного ст. 179 УК, то стоит напомнить, что одним из признаков, характеризующих сделки, является волимость. Возмож¬ность приобретения и осуществления гражданских прав в своем ин¬тересе и своей волей (ч. 2 ст. 1 ГК) является одним из основопола¬гающих начал гражданского права, исходящим из принципа свободы договора, в соответствии с которым стороны сами опреде¬ляют свои взаимные права и обязанности и оговаривают иные усло¬вия договора. «Граждане и юридические лица свободны в заключе-нии договора, — гласит п. 1 ст. 421 ГК. — Понуждение к заключение договора не допускается, за исключением случаев, когда обязанность заключить договор предусмотрена настоящим Кодек¬сом, законом или добровольно принятым обязательством».
Исходя из принципа свободы договора, означающего свободу усмотрения субъектов гражданского права как в выборе партнеров по договору, так и в выборе вида договора и условий, на которых он будет заключен, сделки, совершенные под влиянием насилия или угроз, представляющих собой физическое или психическое воздей¬ствие на участника сделки с целью подавления его внутренней воли, могут содержать в себе как признаки вымогательства (ст. 163 УК), так и признаки принуждения к совершению сделки или к отказу от ее совершения (ст. 179 УК). Однако, указав в ст. 179 УК на соверше¬ние принуждения к сделке или к отказу от ее совершения «при от¬сутствии признаков вымогательства», законодатель ясно дал понять, что принуждение к сделке (при всей его схожести с деянием, опи-санным в диспозиции ст. 163 УК) — это не частный случай вымога¬тельства, а самостоятельное преступление, не содержащее призна¬ков вымогательства. Поэтому было бы ошибочным расценивать его в качестве lex specialis по отношению к вымогательству. Соотноше¬ние этих составов более похоже на соотношение составов похище¬ния человека (ст. 126 УК) и незаконного лишения свободы (ст. 127 УК), в котором незаконное лишение человека свободы имманентно входит в состав его похищения, но похищение человека не сводится только к лишению его свободы.
Как уже отмечалось, в качестве вымогательства может быть расценено и принуждение к совершению полностью безвозмездной или заведомо неэквивалентной сделки, когда оплачивается или компен¬сируется в иной форме лишь часть имущества, полученного по сдел¬ке, по своей правовой природе являющейся возмездной.
Вымогательством в виде требования совершить действия иму-щественного характера можно считать и навязывание денежных обязательств, в том числе принуждение к такой перемене лиц в обязательстве, при которой происходит замена кредитора-потерпевшего на вымогателя. В гражданском праве такая замена называется уступкой права требования, или цессией, которая означает только за¬мену кредитора в обязательстве, не влекущая за собой никаких из¬менений в объеме прав, переходящих к другому лицу, поскольку ГК устанавливает, что право первоначального кредитора переходит к новому кредитору в том объеме и на тех условиях, которые сущест¬вовали к моменту перехода права, если иное не предусмотрено зако¬ном или договором (ст. 348). Например, если цедент (кредитор, пе¬редающий свое право требования) имел право требовать как возврата определенной денежной суммы, так и процентов за пользо¬вание чужими средствами за какой-либо период, то при уступке права требования цессионарий (новый кредитор, принимающий право требования) также получает право взыскать не только сумму долга, но и проценты за весь указанный период. В соответствии со ст. 382 ГК право требования, принадлежащее кредитору на основа¬нии обязательства, может перейти к другому лицу на основании за¬кона, либо может быть передано им другому лицу по сделке (уступ¬ка требования). При этом для перехода к другому лицу прав кредитора не требуется согласие должника, если иное не предусмот¬рено законом или договором.
Очевидно, что в последнем случае, когда основанием для пере¬хода прав кредитора к другому лицу является сделка, она может быть заключена и под влиянием угроз или физического насилия, ха¬рактерных для вымогательства. Главное добиться таким образом от жертвы, выбранной на роль «цедента», соблюдения установленной ГК формы уступки требования, основанной на сделке (простой письменной или нотариальной), ее государственной регистрации в установленном для этой сделки порядке, если таковая требуется (ст. 389), а также передачи документов, удостоверяющих право тре¬бования и сообщения сведений, имеющих значение для его осуще¬ствления, коль скоро должник вправе не исполнять обязательство новому кредитору до представления ему доказательств перехода требования к этому лицу (ст. 385).
Права, удостоверенные именной ценной бумагой, также пере¬даются в порядке, установленном для уступки требований (цессии). При этом формой уступки прав, содержащихся в ордерных ценных бумагах, служит индоссамент, т. е. передаточная надпись, совершаемая на самой ценной бумаге в соответствии с правилами п. 3 ст. 146 и п. 3 ст. 389 ГК. Он может быть бланковым (без указания ли¬ца, которому должно быть произведено исполнение) или ордерным (с указанием лица, которому или приказу которого должно быть произ¬ведено исполнение). Принуждение к совершению на ценной бумаге передаточной надписи — индоссамента, который переносит все пра¬ва, удостоверенные ценной бумагой, на лицо, которому или приказу которого передаются права по ценной бумаге, — индоссата, также образует вымогательство рассматриваемой разновидности.
Вымогательством в виде требования совершить действия иму-щественного характера образует и принуждение к такой перемене яиц в обязательстве, при которой происходит замена должника (ви¬новного) на другое лицо (потерпевшего), называемая в гражданском праве переводом долга.
Так, основным объектом вымогательства служат вещные отношения по поводу имущества, а также обязательствен¬ные отношения по поводу имущественных прав, работ или услуг, которые потерпевший принужден передать, выполнить или оказать вымогателю. Соответственно, имущественный вред от вымогатель¬ства может наступать как в виде прямых убытков, так и упущенной выгоды (неполученного дохода). Дополнительным же объектом дан¬ного преступления выступают общественные отношения, гарантиру¬ющие неприкосновенность личности потерпевшего либо его близ-ких, их здоровье и свободу, честь и достоинство. Таким образом, вы-могательство является многообъектным преступлением, влекущим весьма разноплановые вредные последствия.
Таким образом, включение вымогательства в число преступле¬ний против собственности, а принуждения к совершению сделки — в число преступлений в сфере экономики, отсутствие в последнем прямого указания на имущественный характер ущерба, разница в санкциях ст. 163 и 179 УК, а также отсутствие в ст. 179 УК такого вида наказания, как конфискация имущества, которая, как известно, устанавливается только за тяжкие и особо тяжкие преступления, со¬вершенные из корыстных побуждений, — все это убеждает в том, что объектом принуждения к совершению сделки являются сущест-вующие в сфере экономической деятельности общественные отно¬шения по поводу такой социальной ценности, как свобода договора. Объектом же вымогательства являются общественные отношения по поводу такой социальной ценности, как неприкосновенность собст¬венности. При этом подобно тому, как в гражданском праве разли¬чаются вещно-правовые средства защиты, характеризующиеся тем, что они направлены непосредственно на защиту права собственности как абсолютного субъективного права, и обязательственно-правовые средства, охраняющие право собственности не прямо, а лишь в конечном счете, так и в уголовном праве следовало бы отделить принуждение к совершению действий имущественного характера от вымогательного требования передачи чужого имущества или права на него и переместить его в группу преступлений в сфере эко¬номики.
Пока же вымогательство представляет собой конгломерат пося¬гательств на качественно разные объекты гражданского права, мож¬но констатировать, что в отличие от требования передачи чужого имущества, предметом которого являются вещи, деньги и ценные бумаги, а также в отличие от требования передачи права на имуще¬ство, каковым является чужое имущество, принадлежащее потер¬певшему как субъекту ограниченного вещного права, требование совершения других действий имущественного характера имеет сво¬им предметом такие объекты гражданских прав, как работы, услуги, информация, а также результаты интеллектуальной деятельности, в том числе исключительные права на них. Следовательно, не дейст¬вия имущественного характера как таковые, а перечисленные объек¬ты гражданских прав, а точнее, связанные с ними имущественные права и обязательства, и являются предметами вымогательства в по¬следней его разновидности.
2.2. Объективная сторона вымогательства
С объективной стороны вымогательство слагается из двух взаимосвязанных и в то же время относительно самостоятельных Действий: требования и угрозы, содержание которых определены законом.
Требование означает настоятельное, категоричное предложение ультимативного характера безвозмездно предоставить вымогателю имущество либо документы, дающие ему право обращаться с иму¬ществом как со своим собственным или позволяющие ему стать субъектом ограниченного вещного права, а также совершить в его пользу действия имущественного свойства при том непременном условии, что оно является заведомо необоснованным и противоправ¬ным. Требование же удовлетворить законные претензии (например, оплатить выполненную работу, погасить действительный долг и т. п.) при определенных условиях образует состав иного преступле¬ния (ст. 119, 330 УК).
Имущество как предмет вымогательства должно быть чужим для вымогателя, т. е. таким, на которое он не имеет ни действитель¬ного, ни предполагаемого права. Требование же передачи собстве¬нного имущества, даже если оно сопровождается угрозами или наси¬льственными действиями, является не вымогательством, а самоуп¬равством и квалифицируется (в случае причинения существенного вреда) по ст. 330 УК. Это обстоятельство приобретает принципиаль¬ное значение в тех ситуациях, когда кредиторы или продавцы, не рассчитывая на погашение кредиторской задолженности или посту¬пление оплаты за переданные товары, обращаются к должникам с требованием выполнить обязательства, сопровождая это различны¬ми угрозами или насильственными действиями.
Требование передачи материальных ценностей (в основном де¬нег) традиционно для вымогательства. Однако практика последних лет обогатилась новыми более изощренными его способами. Наряду с требованиями наличных денег вымогательство образует и настоя¬ние перечислить на банковский счет определенную сумму денег («безналичное вымогательство»), оплатить поставку несуществу¬ющего товара или оплатить поставленный товар по заведомо завы¬шенной цене, передать приобретенный у потерпевшего по договору купли-продажи товар безвозмездно или по заведомо заниженной це¬не, погасить несуществующую задолженность, зачислить на высоко¬оплачиваемую, но «необременительную» должность или работу без фактического ее выполнения, ввести в состав правления коммерчес¬кой организации с выплатой определенных дивидендов, а равно не-обоснованно включить в число лиц, получающих какие-либо иму¬щественные льготы, долю в доходах, выплатить соответствующие средства якобы за охрану помещения, за устранение конкурентов либо за «содействие» в приобретении сырья и сбыте продукции, а также совершить любые иные действия, способные принести мате¬риальную выгоду вымогателю или другим указанным им лицам.
Угроза при вымогательстве выступает в качестве средства воз¬действия на потерпевшего, побуждающего его к нужному вымогате¬лю поведению. Обычно она выражается в обещании применить в случае невыполнения указанных требований вымогателя определен¬ные меры в отношении потерпевшего или близких ему лиц. Однако для состава вымогательства не существенно, чтобы виновный был намерен в случае отказа в действительности привести в исполнение свою угрозу. Довольно, чтобы он полагался на нее, как на средство, вполне достаточное для устрашения потерпевшего и принуждения его к выполнению предъявленных требований по передаче имуще¬ства, права на имущество или совершения других действий имуще¬ственного характера. А для этого угроза должна восприниматься по-терпевшим как реальная, вполне осуществимая, что зависит от мно¬гих обстоятельств: характера, содержания и формы угрозы, лично¬сти угрожающего, места и времени ее осуществления и т. д.
По своему характеру угроза представляет собой запугивание по-терпевшего, как правило, противоправными действиями. Исключе¬ние составляет лишь шантаж, при котором вымогатель может угро¬жать потерпевшему изобличением его в совершении действительно¬го преступления или аморального проступка.
Адресатом угрозы может быть как сам потерпевший, так и его близкие, в собственности, ведении или под охраной которых нахо¬дится имущество. Под близкими же потерпевшего имеются в виду не только близкие родственники, перечисленные в п. 4 ст. 5 УПК, — супруг, супруга, родители, дети, усыновители, усыновленные, род¬ные братья и родные сестры, дедушка, бабушка, внуки, но и иные, за исключением близких родственников и родственников, лица, со¬стоящие в свойстве с потерпевшим, а также лица, жизнь, здоровье и благополучие которых дороги потерпевшему в силу сложившихся личных отношений (п. 3 ст. 5 УПК). При этом вопрос о том, являет¬ся ли тот или иной человек близким по отношению к потерпевшему, решается самим потерпевшим.
С точки зрения формы угроза может быть выражена вовне как устно, так и письменно (в том числе анонимно), сообщена потерпев¬шему непосредственно либо через третьих лиц, донесена до потер¬певшего при личной встрече или при посредстве телефона, телегра¬фа, телефакса, электронной почты, облечена в форму откровенного и недвусмысленного ультиматума или выражена в завуалированном виде, т. е. изложена в весьма корректных выражениях, не оставля¬ющих, однако, сомнения в серьезности и опасности подобной «вежливой просьбы о любезном одолжении». Словом, строго определенная форма угрозы сама по себе не является обязательным признаком состава вымогательства. Как бы ни была донесена угроза до сознания потерпевшего — словесно, жестами, демонстрацией каких-лих предметов, орудий или оружия — она должна казаться реальной и осуществимой настолько, насколько она может оказать на потер¬певшего пугающее и парализующее воздействие.
В содержательном плане угроза при вымогательстве выражается в запугивании потерпевшего такими высказываниями или действи¬ями, которые выражали намерение: а) применить физическое наси¬лие, б) уничтожить или повредить имущество, в) распространить по¬зорящие либо иные сведения, которые могут причинить существен¬ный вред правам или законным интересам потерпевшего или его близких. Указанные виды угрозы могут быть применены как альтер¬нативно, так и в сочетании друг с другом.
Угроза насилием может состоять в обещании лишить жизни, причинить телесные повреждения или иной вред здоровью, нанести побои, применить пытки и т. п. В отличие от формулировки анало¬гичной нормы в УК РСФСР 1960 г. , которая дифференцировала ответственность в зависимости от характера насилия, применением которого угрожает виновный, действующий УК подразумевает в ч. 1 ст. 163 угрозу применением любого насилия, т. е. как не опасного, так и опасного для жизни или здоровья, не требуя при этом дополни¬тельной квалификации угрозы убийством или причинением тяжкого вреда здоровью по совокупности со ст. 119 УК, коль скоро преду¬смотренное ею психическое насилие становится конструктивным признаком вымогательства.
Угроза причинением физического вреда является наиболее ост¬рой формой психического насилия, но отнюдь не исчерпывающей всего его содержания. Последнее включает в себя угрозу причине¬ния не только физического, но и материального или морального вреда.
Угроза уничтожением чужого имущества представляет выра¬женное вовне намерение полного его истребления, т. е. приведения в полную его непригодность, когда оно утрачивает хозяйственную ценность, а угроза повреждением такого имущества состоит в обе¬щании приведения его в частичную непригодность. При этом угроза повреждением либо уничтожением имущества, находящегося в со¬бственности, во владении или под охраной потерпевшего или его близких может быть направлена как в будущее, так и содержать опасность немедленного осуществления.
Угроза распространения позорящих сведений о лицах, веда¬ющих имуществом либо об их близких, т. е. шантаж (фр. — chantage) представляет собой запугивание угрозой разоблачения по¬терпевшего в случае неудовлетворения последним имущественных требований вымогателя путем разглашения позорящих или компро¬метирующих его сведений или любой другой информации, которую потерпевший желал бы сохранить в тайне.
Позорящими могут быть признаны любые сведения (вне зависи¬мости от того, истинными или вымышленными они являются), огла¬шение которых способно нанести ущерб чести и достоинству потер¬певшего или его близких (например, сведения о совершенных пре¬ступлениях, других позорных фактах биографии и т. п.), а к иным следует относить другие сведения, которые хоть и не являются по¬зорящими, но в случае предания их огласке могут причинить суще¬ственный вред правам и законным интересам потерпевшего или его близких (например, сведения, составляющие коммерческую тайну и т. п.). При этом не имеет значения, соответствует ли действительно¬сти сведения, под угрозой разглашения которых совершается вымо¬гательство. Однако если разглашенные о потерпевшем или его близ¬ких сведения были заведомо ложными, то содеянное следует квали¬фицировать по совокупности вымогательства и клеветы (ст. 129 УК), а при оглашении сведений оскорбительного характера — по сово¬купности вымогательства и оскорбления (ст. 130 УК).
Характер данных сведений в значительной мере зависит от их субъективной оценки потерпевшим, поскольку именно он выбирает варианты своего поведения, в том числе и с учетом того, что в отли¬чие от угрозы насилием, реализация которой обычно отодвинута в будущее, угроза разгласить нежелательные для потерпевшего сведения может быть реализована виновным и немедленно. Воспринима¬емая потерпевшим как реальная угроза является психическим факто¬ром подавления его воли, вынуждая потерпевшего согласиться на выполнение требования вымогателя. Благодаря именно ей для вымогательства характерна внешне добровольная уступка имущественных благ, выглядевшая как своего рода обычная имущественная сделка, при которой виновный не изымает имущество из владения потерпевшего, а получает его «по собственной воле» последнего.
Таким образом, ни в самом способе перехода чужого имущества к вымогателю (уступка, передача имущества в пользу виновного са¬мим потерпевшим), ни в обеспечивающем этот переход насилии нет ничего такого, что не было бы нам знакомо по мошенничеству, гра¬бежу и разбою. Уникальность же вымогательства заключается в со¬четании перехода чужого имущества в пользу вымогателя, характер¬ного для мошенничества, с применяемым в этих целях насилием, ха¬рактерным для грабежа и разбоя .
Основное же различие между хищением и вымогательством имущества определяется двумя признаками, из которых один лежит в предмете посягательства, другой — в способе деятельности. По¬этому и построение каждого из этих понятий допускает различия в зависимости от того, какому из этих признаков будет придано пре¬имущественное значение.
Если на первое место выдвигается признак способа деятельно¬сти, то из понятия насильственного хищения выделяются и перено¬сятся в вымогательство все случаи, в которых имущество переходит к виновному путем посредствующей деятельности самого потерпев¬шего. Однако тем самым искусственно сокращается объем понятия насильственного хищения. Например, пытка с целью принудить к указанию места, где находится имущество, будет разбоем, а такая же пытка с целью принудить к передаче имущества — вымогательст¬вом. Следуя такой логике, обычную угрозу разбойника «жизнь или кошелек» следовало бы всегда признавать вымогательством. Одна¬ко, в отличие от грабежа и разбоя, в ходе которых преступник угро¬жает немедленным применением насилия, осуществление угрозы при вымогательстве, как правило, предполагается лишь спустя опре-деленное время после того, как потерпевший не выполнит требова¬ния вымогателя, т. е. в будущем времени в порядке мести за отказ от выполнения требований вымогателя.
Другой немаловажный признак вымогательства следует видеть не в способе деятельности, а в предмете посягательства. Если наси¬льственное хищение направлено против конкретных вещей, то вы¬могательство, как правило, — против имущества вообще безотноси¬тельно к данной вещи, поскольку можно принудить или к передаче определенного имущества, или к уступке имущественного права как такового (требование уступить обязательство по имуществу, отказа¬ться от какого-либо законного имущественного права, например, права наследования, в пользу вымогателя и т. п.). Кроме того, при¬нудить можно и к труду, в силу чего из понятия хищения выделяют¬ся и переносятся в вымогательство все те случаи, когда обогащение происходит не за счет чужого овеществленного в каком-либо иму¬ществе труда, а за счет чужого живого труда.
За пределами же той части, где вымогательство направлено на чужой живой труд, оно практически ничем не отличается от хище¬ния чужого овеществленного труда, соединяя в себе причудливым образом признаки мошенничества, с одной стороны, и грабежа или разбоя — с другой.
Юридический момент окончания вымогательства нередко свя¬зывается в литературе с моментом заявления угрожающим требова¬ния о передаче чужого имущества, права на имущество или совер¬шения других действий имущественного характера, независимо от достижения виновным поставленной цели. Это положение отражает лишь часть существа дела. Действительно, факт наступления желае¬мою результата не значим для квалификации вымогательства в ка¬честве оконченного преступления. Однако для признания вымога¬тельства завершенным мало предъявить соответствующее требование. Необходимо еще, чтобы оно было получено и адекватно воспринято потерпевшим.
Особое значение, данное обстоятельство приобретает для тех си¬туаций, когда вымогательное требование предъявляется потерпев¬шему не лично, а передается через третьих лиц, записывается на ав¬тоответчик, пересылается почтой или доводится до его сведения иными способами, при которых неизбежен определенный разрыв во времени между формулированием требования и получением его ад¬ресатом. Ведь в подобных случаях не исключена возможность того, что информация может и не дойти до адресата по причине того, например, что письмо затеряется в пути, а магнитная запись окажется неудачной или будет случайно стерта и т. д. С учетом этого вполне обоснованным представляется предложение считать вымогательство “конченным с момента «доведения сопровождаемого угрозами имущественного требования до сведения потерпевшего», а действия, предпринимаемые до того, расценивать в качестве приготовления к вымогательству или покушения на него .
Поскольку вымогательство является оконченным с момента предъявления имущественного требования под угрозой причинения вреда потерпевшему или его близким, приведение этой угрозы в ис¬полнение выходит за пределы рассматриваемого состава и требует дополнительной квалификации по соответствующим статьям УК о преступлениях против личности или собственности, т.е. влечет са¬мостоятельную ответственность за причиненный физический вред, умышленное уничтожение или повреждение имущества и другие преступления, образующие совокупность с вымогательством.
Рассматривая объективную сторону вымогательства, можно сделать вывод, что при вымогательстве реализация угрозы насилием всегда находится в рамках состава этого преступления. Ввиду того, что реальное применение в будущем насилия в связи с невыполнением требований о передаче имущества или права на него не выходит за рамки состава вымогательства, содеянное, не требует квалификации по совокупности преступлений. Все деяния, которые совершаются в период действия требования вымогателя, являются, как правило, соединенными с вымогательством и должны рассматриваться как квалифицирующие обстоятельства данного деяния, а не преступления против личности и ее прав.
2.3. Субъект и субъективная сторона вымогательства
Субъектом данного преступления может быть любое физичес¬кое вменяемое лицо, достигшее на момент совершения преступле¬ния 14-летнего возраста.
С субъективной стороны вымогательство предполагает только прямой умысел, при котором виновный сознает, что им предъявля¬ются незаконные имущественные требования, соединенные с угро¬зой применить насилие, разгласить позорящие сведения или истре¬бить имущество потерпевшего или его близких, и желает таким пу¬тем добиться неправомерной передачи ему чужого имущества, права на имущество или совершения в его пользу других действий имуще¬ственного характера.
Несмотря на разнородный характер действий, образующих объ¬ективную сторону вымогательства, с субъективной стороны их объе¬диняет корыстная мотивация и целенаправленность. Этот вывод подтверждается тем, что наряду с хищениями, совершаемыми, как известно, только с корыстными целями (прим. 1 к ст. 158 УК), вымо¬гательство включено в число тех преступлений, которые в совокуп¬ности с другими посягательствами на собственность образуют при¬знак неоднократности (прим. 3 к ст. 158 УК). Все перечисленные в названном примечании разные способы имущественных посяга¬тельств, включая и вымогательство, объединяет одно – желание по¬лучить выгоду имущественного характера за чужой счет, т. е. стрем¬ление распорядиться заведомо чужим имуществом как своим со¬бственным или извлечь имущественную прибыль из других дейст¬вий имущественного характера. Именно по этому признаку вымога¬тельство как корыстное посягательство отличаются от случаев завладения чужим имуществом по другим, некорыстным (например, хулиганским) мотивам либо от самоуправного изъятия своего иму¬щества .
Следовательно, отсутствие корыстной цели исключает квалификацию требования чужого имущества как вымогательство.
В соответствии же с прим. 1 к ст. 158 УК и устоявшейся судеб¬ной практикой корыстная цель предполагает стремление безвозмез¬дно обратить чужое имущество в пользу виновного или других лиц. Поэтому другим обязательным признаком состава вымогательства, как и хищения, является безвозмездность завладения имуществом или получения имущественной выгоды за счет совершения действий имущественного характера. Это означает, что при вымогательстве виновный требует передачи имущества потерпевшего, передачи пра¬ва на это имущество или совершения других действий имуществен¬ного характера, не намереваясь предоставить взамен эквивалентное возмещение деньгами, другим имуществом, трудом и т.д.
Таким образом, если в процессе требования передачи чужого имущества или передачи права на него собственнику предлагается соответствующее возмещение, то такие действия нельзя считать вымогательством, поскольку они не могут причинить имущественного ущерба (уменьшить наличный имущественный фонд собственника). Естественно, что такому пониманию должен отвечать и третий спо¬соб вымогательства — требование совершения других действий имущественного характера — непременно предполагающий жела¬ние безвозмездно получить выгоду имущественного характера за счет такого рода действий. При этом возмещение может происхо¬дить как в законных формах, так и с нарушением установленного порядка (принуждение к сделке, подлог документов и т. д.). Однако само по себе нарушение установленного порядка возмещения может повлечь для виновного уголовную ответственность, в зависимости от конкретных обстоятельств дела, по другим статьям, но не по ст. 163 УК.
В такой обрисовке цель деятельности при вымогательстве отли¬чается от намерения извлечь какой-либо доход от временного поль¬зования чужим имуществом, каковым является, в частности, временное обладание имуществом собственника на основании договора аренды, поскольку из самого определения такого договора (предо¬ставление арендатору за плату имущества во временное владение или пользование) вытекает, что основная обязанность арендатора со¬стоит в своевременном внесении арендной платы за пользование арендованным имуществом (ст. 614 ГК).
Роднят же вымогательство с хищением корыстные намерения, в силу чего в основе уголовной ответственности за вымогательство в отечественном уголовном праве лежит не просто требование совер¬шить какие-либо действия имущественного характера (в том числе и заключить сделку), необходимо предполагающие оплату полу¬ченного по сделке имущества или выполненной по договору рабо¬те, а требование совершить действия имущественного характера безвозмездно. Вследствие этого понятием «вымогательство» охва-тывается принуждение лишь к таким сделкам, в результате кото¬рых образуется (или должна образоваться) имущественная убыль на одной стороне и адекватная ей имущественная прибыль — на другой. Именно этим, прежде всего вымогательство отличается от принуждения к совершению сделки, ответственность за которое пре¬дусмотрена ст. 179 УК.
Вымогательство по ч. 1 ст. 163 УК наказывается ограничением свободы на срок до трех лет, либо арестом на срок до шести месяцев, либо лишением свободы на срок до четырех лет со штрафом в размере до восьмидесяти тысяч рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период до шести месяцев либо без такового.
ГЛАВА 3. КВАЛИФИЦИРОВАННЫЙ И ОСОБО КВАЛИФИЦИРОВАННЫЙ СОСТАВЫ ВЫМОГАТЕЛЬСТВА
3.1. Квалифицированный состав вымогательства
В последнее время отмечено преобладание количественного роста квалифицированных видов вымогательства (с причинением крупного ущерба, тяжких последствий) и опасная тенденция направленности этих деяний, так как вымогатели добрались и до государственных предприятий.
Квалифицированное вымогательство имеет место в случае его совершения:
а) группой лиц по предварительному сговору;
в) с применением насилия и
г) в крупном размере.
Перечисленные признаки, каждого из которых достаточно для квалификации вымогательства по ч. 2 ст. 163 УК, во многом совпадают с соответствующими признаками хищений, поэтому остановимся только на том, что специ¬фично для их проявления в сочетании с рассматриваемым имущест-венным посягательством.
Вымогательством, совершенным по предварительному сговору группой лиц (п. «а» ч. 2 cт. 163 УК), следует понимать такое преступление, в котором принимали участие двое или более лиц, догово¬рившихся до начала его исполнения о совместном предъявлении требования о передаче имущества, права на имущество или совер¬шении других действий имущественного характера.
Подробный анализ такого квалифицирующего признака хищения, как совершение преступления группой лиц по предварительному сговору, дан в постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 27 декабря 2002 г. № 29 .
Предварительность сговора при вымогательстве означает, что заключение соглашения на совместное совершение вымогательства предшествует по времени моменту предъявления имущественных требований и угроз.
Совместность при групповом вымогательстве предполагает непосредственное участие всех находящихся в сговоре лиц (соиспол¬нителей вымогательства) в выполнении хотя бы одного из действий, составляющих его объективную сторону, а именно: в предъявлении незаконных имущественных требований; в высказывании с целью понуждения потерпевшего к выполнению такого требования на¬званных в ч. 1 ст. 163 угроз; в применении насилия, имеющего це¬лью демонстрацию реальности этих угроз.
Вымогательство, совершенное с применением насилия (п. «в» ч. 2 cт. 163 УК) предполагает обращение к таким средствам воздейст¬вия на потерпевшего, как ограничение свободы, причинение физи¬ческой боли, нанесение ударов, побоев, причинение легкого или средней тяжести вреда здоровью потерпевшего. В этом отношении утверждение некоторых авторов, что под насилием, предусмотрен¬ным в ч. 2 ст. 163 УК, имеется в виду насилие, не вызвавшее кратко¬временного расстройства здоровья или незначительную стойкую утрату общей трудоспособности , не основано на законе.
Насилие по ч. 2 подкрепляет вымогательскую угрозу. Оно может выражаться, например, в нанесении побоев, в истязании потерпевшего, в причинении легкого или средней тяжести вреда его здоровью. Дополнительная квалификация действий виновного по ст. 112, 115, 116, 117 не нужна. Если насилие выразилось в совершении насильственных посягательств на свободу или насильственных половых преступлений, вменение только ст. 163 недостаточно; действия виновного требуют дополнительной квалификации по ст. 126, 127, 131, 132 УК.
Вымогательство, совершенное с применением насилия, следует отграничивать от сходных преступлений, в частности, от грабежа и разбоя, признаками которых также являются требование передать имущество, совершенное с насилием или угрозой его применения. Их отличие заключается прежде всего в характере, содержании и функциональном назначении насилия.
При грабеже и разбое насилие или угроза его применения ис¬пользуются в качестве средства немедленного завладения имущест¬вом или его удержания, а при вымогательстве — в качестве средства устрашения, предназначенного для того, чтобы обеспечить выпол¬нение имущественных требований преступника, причем не здесь и сейчас, а в будущем. Если же, применяя насилие, вымогатель требу¬ет передачи части имущества в будущем, а частью завладевает сра¬зу, то в зависимости от характера и интенсивности примененного насилия имеет место либо совокупность вымогательства и грабежа, либо совокупность вымогательства и разбоя.
Так, Л. и Ф. по предварительному сговору с целью завладения имуществом пришли около 17 час. в квартиру Г. и стали тре¬бовать деньги, при этом Ф. ударил его по лицу, а Л. угрожал ножом Г., приставляя нож к его шее. Затем Ф. и Л. забрали из холо¬дильника три бутылки водки и ушли. В тот же день, около 20 час., они вновь пришли в квартиру Г. и стали требовать у него деньги, угрожая забрать вещи или поджечь квартиру. Не получив деньги, ушли, но пообещали прийти еще.
На следующий день около 19 час. они, угрожая, предъявили Г. те же требования, но денег не получили. Через день они опять появились в квартире Газизова, выбив двери. При этом Ф. ударил Г. несколько раз по лицу, причинив легкий вред здоровью, а Л. приставил к шее Г. нож, требовал деньги. После этого они стали искать в квартире деньги, но не нашли. Г. пообещал деть им деньги на следующий день, после чего они ушли. На следующий день Ф. и Л. были задержаны работниками милиции при получении денег от Г. Их действия были квалифицированы по совокуп¬ности вымогательства и разбоя .
Далее, при вымогательстве момент предполагаемого осуществ¬ления угрозы направлен в будущее, т. е. угроза носит отлагательный характер, ибо применяется только после невыполнения потерпев¬шим требований вымогателя; при грабеже и разбое виновный угро¬жает потерпевшему немедленной расправой. При этом грабитель¬ское или разбойное завладение имуществом происходит одновре¬менно с совершением насильственных действий либо сразу же по¬сле их совершения, тогда как при вымогательстве умысел направ¬лен на получение требуемого имущества в будущем. Таким обра¬зом, при вымогательстве угроза насилием направлена на получение имущества в будущем, а не в момент применения угрозы. Кроме того, как вымогательство следует квалифицировать предъявленное потерпевшему требование о немедленной передаче имущества под угрозой применения в будущем насилия, при отсутствии признаков нападения .
Староминским районным народным судом Краснодарского края Хитров признан виновным в том, что повторно и под угрозой убий¬ства требовал передачи личного имущества у Медведева, Клименко, Левченко и на этом основании осужден за вымогательство.
Как показал в судебном заседании Хитров, в парке он потребо¬вал от Медведева снять часы. Когда тот отказался это сделать, он вынул из куртки нож и бросил в землю, сказав, чтобы Медведев от¬дал часы. После этого потерпевший выполнил его требование. Затем на канале рыбхоза, угрожая ножом, у одного парня он забрал часы, у другого — кроссовки.
Потерпевший Медведев также показал, что в парке к нему на велосипеде подъехал Хитров и, увидев у него наручные часы, потре¬бовал отдать их. Получив отказ, Хитров достал из куртки нож и зая¬вил, что если он не отдаст часы, то завтра по нему будут справлять поминки. Воспринимая угрозу как реальную и полагая, что Хитров может ударить его ножом, он отдал ему свои часы. По словам свиде¬теля Донца — очевидца преступления, когда Медведев отказался от¬дать Хитрову часы, то последний достал из куртки нож и сказал, что ему все равно, он может и порезать этим ножом. Аналогичные пока¬зания дал свидетель Василищенко.
Потерпевшие Левченко и Клименко также заявили, что Хитров, будучи в нетрезвом состоянии, сорвал с шеи Левченко металличе¬скую цепочку, а затем, угрожая избить потерпевших, потребовал у Левченко отдать ему кроссовки, а у Клименко — наручные часы. Испугавшись угроз, они выполнили его требования.
Как видно из изложенных показаний, Хитров демонстрировал нож, угрожая убийством. Медведев реально воспринимал угрозы Хитрова и сразу же отдал ему часы, т.е. Хитров завладел имущест¬вом Медведева одновременно с угрозой совершения в отношении не¬го насильственных действий. У Левченко Хитров сорвал цепочку с шеи. Клименко и Левченко тотчас после угрозы Хитрова применить насилие отдали ему часы и кроссовки. Однако этим обстоятельствам, свидетельствующим о том, что в действиях Хитрова усматриваются признаки разбоя, суд не дал надлежащей правовой оценки.
Направляя уголовное дело по обвинению Хитрова на новое су¬дебное рассмотрение. Судебная коллегия по уголовным делам Вер¬ховного Суда РФ подчеркнула, что при насильственном грабеже и разбое виновный угрожает немедленным применением насилия, то¬гда как при вымогательстве угроза насилием подлежит реализации не немедленно, а в более или менее отдаленном будущем при усло¬вии, если потерпевший не выполнит предъявленного к нему требова¬ния виновного.
Наконец, при грабеже и разбое содержанием угрозы является насилие; при вымогательстве — не только насилие, но и распростра¬нение позорящих сведений, истребление имущества. Адресатом угрозы при грабеже и разбое, как правило, является владелец имуще¬ства, а при вымогательстве — не только владелец, но и его близкие.
Вымогательство, совершенное в крупном размере (п. «г» ч. 2 ст. 163 УК РФ). Понятие крупного размера содержится в п. 4 Примечания к ст. 158, крупным размером признается стоимость имущества, превышающая двести пятьдесят тысяч рублей.
Квалифицированное вымогательство (ч. 2 ст. 163 УК РФ) наказывается лишением свободы на срок от трех до семи лет со штрафом в размере до пятисот тысяч рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период до трех лет либо без такового.
3.2. Особо квалифицированные признаки состава вымогательства
Особо квалифицированное вымогательство отличается тем, что оно совершается:
а) организованной группой;
б) в целях получе¬ния имущества в особо крупном размере;
в) с причинением тяжкого вреда здоровью потерпевшего (ч. 3 ст. 163 УК).
Организованная группа вымогателей (п. «а» ч. 3 ст. 163 УК) — это устойчивое объединение двух или более лиц в целях совместно¬го совершения одного или нескольких преступлений. Об устойчиво¬сти группы могут свидетельствовать, в частности, предварительное планирование преступных действий, тщательная подготовка средств реализации преступного умысла и техническое оснащение, подбор и вербовка соучастников, распределение ролей между ними, обеспе¬чение мер по сокрытию преступления, подчинение групповой дис¬циплине и указаниям организатора преступной группы. При этом в приговоре должно быть отражено, по каким именно основаниям преступная группа была признана организованной .
Так, по делу Тялшинского и др., которые, как указано в приго¬воре, с целью вымогательства денег создали преступную организо¬ванную группу и, реализуя свои намерения, принудили потерпевше¬го поехать с ними в помещение охраны Управления механизации, где стали требовать у него деньги, угрожая в случае невыполнения их требований применить насилие, а после отказа избили потерпевшего, причинив его здоровью тяжкий вред, а также нанесли ему удар но¬жом в живот, от которого последовала смерть. Президиум Верховно¬го Суда согласился с доводами протеста о том, что осужденные хотя и знали друг друга, были осведомлены о долгах потерпевшего и дей¬ствовали по предварительному сговору, однако бесспорных основа¬ний утверждать о создании ими устойчивой группы для совершения преступления не имеется .
В отличие от вымогательства, совершенного группой лиц по предварительному сговору (ч. 2 ст. 163 УК), действия лиц, совер¬шивших вымогательство в составе организованной группы, незави¬симо от роли каждого участника группы, должны рассматриваться как соисполнительство и квалифицироваться без ссылки на ст. 33 УК .
Для определения вымогательства, совершенного в целях полу¬чения имущества в особо крупном размере (п. «б» ч. 3 cт. 163 УК), следует руководствоваться содержащимся в примечании 2 к ст. 158 УК стои¬мостным критерием, в соответствии с которым особо крупным размером признается стоимость имущества, превышающая 1 млн. рублей. При определении же стоимости имущества, ставшего предметом вымогательства, следует исходить, в зависимости от обстоятельств приобретения его собственником, из розничных, рыночных или ко¬миссионных цен на момент совершения преступления, т. е. из тех же критериев, которые были рассмотрены применительно к определе¬нию размеров хищений. При отсутствии цены стоимость имущества определяется на основании заключения экспертов .
Вышеизложенные рекомендации не были приняты во внимание по делу Рыбакова при установлении стоимости вымогаемого автомо¬биля, что повлекло отмену приговора и направление дела на новое судебное рассмотрение, поскольку установление действительной стоимости автомашины имеет существенное значение по делу.
Действия осужденного суд квалифицировал по признаку со¬вершения вымогательства, повлекшего причинение крупного ущер¬ба, в обоснование которого привел лишь оценку потерпевшим своей автомашины «Опель-Омега», не являющуюся бесспорной. Как видно из материалов дела, автомобиль 1988 года выпуска ранее неодно¬кратно являлся объектом дорожно-транспортных происшествий. Од¬нако суд не предпринял никаких мер к выяснению обстоятельств приобретения потерпевшим автомобиля, его цены и технических ха¬рактеристик, а также случаев повреждения данного автомобиля во время дорожных аварий. Кроме того, потерпевший не был допрошен о том, каким образом им была определена стоимость автомашины и включала ли она в себя сумму ущерба, причиненного Рыбаковым .
Указанный ущерб от вымогательства может быть достигнут как путем одноактного действия, так и путем серии продолжающихся тождественных действий. Поэтому если неоднократное вымогатель¬ство совершено с единым умыслом в отношении одного и того же лица и причинило в общей сложности крупный ущерб, то такие дей¬ствия следует квалифицировать как вымогательство, совершенное в крупном размере. Во всяком случае, такой вывод вытекает из п. 7 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 4 мая 1990 г (в ре¬дакции постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 25 октября 1996) «О судебной практике по делам о вымога-тельстве». Правда, данное разъяснение было дано в отношении ч. 4 ст. 148 УК РСФСР 1960 г., предусматривавшей в качестве особо квалифицирующего признака вымогательства причинение крупного ущерба, который в силу этого мог быть инкриминирован лишь в случае реального наступления указанного последствия. Поскольку же в действующем УК вымогательство является оконченным с мо¬мента предъявления требования в целях получения имущества в крупном размере, может создаться впечатление, что оно в принципе не может носить продолжаемого характера, предполагая лишь два возможных варианта развития событий: либо цель получения иму¬щества в крупном размере присутствует в самом начале (на момент предъявления первого имущественного требования) и тогда после¬дующие требования не имеют никакого значения для квалификации по размеру; либо вымогатель не заходил в своих целях за пределы крупного размера и тогда сколько бы имущественных требований он не предъявлял, количество этих требований не образует качественно иной цели вымогательства, нежели та, которой он руководствовался на всем их протяжении. В действительности, может иметь место и третий вариант, когда вымогатель в самом начале ставит перед со¬бой цель получить имущество именно в крупном размере, но путь к Достижению этой цели разбивает на ряд этапов, эпизодов, в каждом из которых требования вымогателя не выходят за пределы размера, меньше крупного. Вот тогда-то и возникают основания для «опто¬вой» оценки всего фактически полученного имущества и вменения рассматриваемого квалифицирующего признака, если совокупная сумма фактически полученного вымогателем имущества превысит 500 МРОТ на момент совершения последнего акта из числа состав¬ляющих единое продолжаемое вымогательство.
Сопоставительный анализ ч. 4 ст. 148 УК РСФСР и ч. 3 ст. 163 УК РФ в части размера вымогательства позволяет сделать еще один вывод: если в УК 1960 г. речь шла о вымогательстве, повлекшем причинение крупного ущерба, в который включалась стоимость имущества, не только переданного вымогателю, но и поврежденного или уничтоженного им , то в УК 1996 г. крупный размер должен ограничиваться лишь стоимостью требуемого имущества, поскольку в нем речь идет не о факте, а о цели получения имущества в круп¬ном размере, достижение или недостижение которой, как и при раз¬бое, никоим образом не сказывается на квалификации деяния. Что же касается стоимости имущества, поврежденного или уничтожен¬ного вымогателем, то она должна вменяться в составе ч. 1 ст. 167, если такое повреждение или уничтожение повлекло причинение значительного ущерба, а если не повлекло, но было совершено пу¬тем поджога, взрыва или иным общеопасным способом либо по¬влекло по неосторожности смерть человека или иные тяжкие по¬следствия, — в составе ч. 2 ст. 167 УК.
Кроме того, нельзя не обратить внимание на то, что п. «б» ч. 3 ст. 163 УК, говоря о цели получения имущества в крупном размере, ничего не говорит о требовании передачи права на имущество или совершения других действий имущественного характера в целях из¬влечения имущественной выгоды в крупном размере, позволяя кон¬статировать наличие пробела в законе. Будь этот пробел восполнен¬ным, то в случае требования совершить такие действия имущественного характера, как выполнить определенные работы или оказать услуги в крупном размере, последний определялся бы по тем же методикам, которые изложены применительно к опреде¬лению стоимости похищенного, т. е. по указанной сторонами сделки свободной (договорной) цене работ или услуг, если иное не предусмотрено законом, а при невозможности определения стоимости работ или услуг в общем порядке — на основании заключения экс¬пертов.
При существенном отклонении цены сделки от рыночной цены либо сведении ее к сугубо символической величине, свидетельст¬вующей о фактической безвозмездности сделки, равно как и при от¬сутствии самого условия о цене или при наличии условия о его пол¬ной безвозмездности могло бы применяться правило п. 3 ст. 424 ГК, в соответствии с которым исполнение договора должно быть опла¬чено по цене, которая при сравнимых обстоятельствах обычно взи¬мается за аналогичные работы или услуги, а также методика опреде¬ления рыночной цены, установленная ст. 40 Налогового кодекса РФ для целей налогообложения, исходя из которой рыночной ценой ра¬боты или услуги признается цена, сложившаяся при взаимодействии спроса и предложения на рынке идентичных (а при их отсутствии – однородных) работ и услуг в сопоставимых экономических (ком¬мерческих) условиях, т. е. таких, при которых различие между усло¬виями сделок либо существенно не влияет на цену таких работ или услуг, либо может быть учтено с помощью поправок. При отсутст¬вии на соответствующем рынке сделок по идентичным (однород¬ным) работам или услугам или из-за отсутствия предложения на этом рынке таких работ или услуг, а также при невозможности оп¬ределения соответствующих цен ввиду отсутствия либо недоступно¬сти информационных источников для определения рыночной цены также мог бы использоваться метод цены последующей реализации , а при невозможности его использования (в частности, при отсутст¬вии информации о цене работ или услуг) – затратный метод.
Как и при оценке похищенного необходимо иметь в виду, что свобода определения сторонами договора не является абсолютной и в ряде случаев прямо ограничена законом. Таковы, в частности, та¬рифы на электро- и теплоэнергию, государственное утверждение которых обусловлено принадлежностью этих товаров-предста¬вителей к продукции субъектов естественных монополий, а также тарифы на отдельные услуги почтовой и электрической связи, оплата населением жилья и коммунальных услуг, ритуальные услуги, услуги систем водоснабжения и канализации и ряд других работ и услуг, регулируемые государством . Поскольку указанные работы и услуги реализуется по регулируемым ценам (тарифам), установ¬ленным в соответствии с законодательством РФ, то и для целей уго¬ловного права должны приниматься во внимание указанные цены (тарифы).
Далее, состав вымогательства (опять-таки по схожести его с разбоем) не предусматривает дифференциации ответственности в зависимости от стоимости его предметов, находящихся в собствен¬ности граждан, как это имеет место в составах кражи, мошенничест¬ва, присвоения, растраты и грабежа (п. «г» ч. 2 ст. 158-160 и п. «д» ч. 2 ст. 161 УК).
Наконец, еще одним обстоятельством, отличающим градацию вымогательства на виды (в зависимости от ценности вымогаемого имущества) от соответствующих видов хищений, служит то, что за¬кон не предусматривает вымогательства предметов, имеющих осо¬бую ценность, в силу чего требование передачи таких предметов либо совершения других действий имущественного характера в их отношении квалифицируется как вымогательство в целях получения имущества в крупном размере, в связи с чем было бы правильным изложить ст. 14 УК в следующей редакции: «Хищение либо вымога¬тельство предметов или документов, имеющих особую… ценность, независимо от способов хищения или вымогательства (статьи 158-163), – наказывается (далее по тексту).
Причинение тяжкого вреда здоровью потерпевшего при совер¬шении вымогательства (п. «в» ч. 3 cт. 163 УК) означает умышлен¬ное причинение вреда здоровью, опасного для жизни или повлекше¬го за собой последствия, указанные в ст. 111 УК, которые, таким образом, полностью охватываются п. «в» ч. 3 ст. 163 и не нуждают¬ся в дополнительной квалификации. Вместе с тем, поскольку вымо¬гательство является оконченным с момента предъявления требова¬ния о передаче имущества под угрозой причинения вреда потерпевшему или его близким, данный квалифицирующий признак может быть инкриминирован лишь в случае реального наступления указанных в законе последствий.
Кстати, в УК РСФСР 1960 г. ответственность за вымогательст¬во, сопряженное с физическим насилием, дифференцировалась (как это делал и продолжает делать закон, проводя демаркационную ли¬нию между насильственным грабежом и разбоем) на вымогательст¬во, соединенное с насилием, не опасным для жизни и здоровья по¬терпевшего (ч. 3 ст. 148) и вымогательство, соединенное с насилием, опасным для жизни и здоровья потерпевшего (ч. 5 ст. 148). С учетом тесной связи вымогательства с хищениями подобная его дифферен¬циация на вымогательство, сопоставимое по интенсивности насилия с грабежом, и вымогательство, сопоставимое с разбоем, представля¬ется вполне оправданным. Подняв же планку особо квалифициро¬ванного вымогательства до тяжкого вреда здоровью, законодатель включил все иные, менее тяжкие виды вреда здоровью в п. «в» ч. 2 ст. 163 УК (вымогательство, совершенное с применением насилия).
За пределами состава вымогательства остается лишь причине¬ние смерти: будь то умышленное или неосторожное. Поэтому вымо¬гательство, совершенное с причинением тяжкого вреда здоровью потерпевшего, повлекшего по неосторожности смерть потерпевше¬го, должно квалифицироваться по совокупности преступлений, пре¬дусмотренных ч. 4 ст. 111 и соответствующей части ст. 163 УК за исключением п. «в» ч. 3, предусматривающего ответственность за вымогательство, совершенное с причинением тяжкого вреда здоро¬вью потерпевшего, поскольку его вменение нарушало бы принцип поп idem (не дважды за одно и то же). С тем большим основанием не может квалифицироваться по п. «в» ч. 3 ст. 163 УК такое причинение смерти в процессе вымогательства, при котором у виновного отсутствовал умысел не только в отношении смерти, но и в отношении тяжкого вреда здоровью. Содеянное в данном случае должно квалифицироваться по соответствующей части ст. 163 УК (за исключением п. «в» ч. 3) и ст. 109 УК (причинение смерти по неосторожности).
Убийство, т. е. умышленное причинение смерти потерпевшему совершенное в процессе вымогательства, должно квалифицировать¬ся по совокупности преступлений, предусмотренных п. «з» ч. 2 ст. 105 и соответствующей частью ст. 163 УК (опять-таки за исклю¬чением п. «в» ч. 3). Кстати, п. «з» ч. 2 ст. 105 УК, предусматриваю¬щий ответственность за убийство, сопряженное с вымогательством, также не поглощает собой вымогательство, поскольку не охватывает собой факт посягательства на такой объект, как собственность. Если же убийство было совершено с целью сокрытия факта вымогатель¬ства, действия виновного следует квалифицировать по п. «к» ч. 2 ст. 105 и соответствующей части ст. 163 УК.
При решении вопроса о форме вины и ее содержании в случае причинения смерти при вымогательстве необходимо исходить из со-вокупности всех обстоятельств совершенного преступления, учиты¬вая, в частности, способ действия, особенности используемых при этом орудий и средств, количество, характер и локализацию ранений (в жизненно важные органы или нет), причины прекращения пре¬ступных действий, характер взаимоотношений между потерпевшим и обвиняемым, поведение преступника до и после криминального акта (отсутствие или наличие предшествующих угроз и их содержа¬ние, последующие попытки оказать медицинскую помощь и не до¬пустить наступление смерти и пр.). В зависимости от сочетания ука-занных признаков и решаются вопросы о направленности умысла, а также об отграничении на этой основе убийства от неосторожного лишения жизни и от умышленного причинения тяжкого вреда здо¬ровью, повлекшего по неосторожности смерть.
Доведение потерпевшего до самоубийства, в предшествующем законодательстве охватываемое таким признаком, как «тяжкие по¬следствия» вымогательства (ч. 4 ст. 148 УК РСФСР 1960 г.), также не нашло своего отражения в новом УК и потому требует дополни¬тельной квалификации по ст. 110 УК.
Особо квалифицированное вымогательство (ч. 3 ст. 163 УК РФ) наказывается лишением свободы на срок от семи до пятнадцати лет со штрафом в размере до одного миллиона рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период до пяти лет либо без такового.
3.3. Отграничение вымогательства от смежных составов
При отграничении вымогательства от грабежа и разбоя следует учитывать, что если при грабеже и разбое насилие является средством завладения имуществом или его удержания, то при вымогательстве оно подкрепляет угрозу .
Завладение имуществом при грабеже и разбое происходит одновременно с совершением насильственных действий либо сразу после их совершения, тогда как при вымогательстве умысел виновного направлен на получение требуемого имущества в будущем.
Если же вымогательство сопряжено с непосредственным изъятием имущества потерпевшего, то при наличии реальной совокупности преступлений эти действия должны дополнительно квалифицироваться в зависимости от характера примененного насилия как грабеж или разбой.
Вопрос отграничения вымогательства от грабежа актуален, поскольку могут быть на лицо одни и те же основные признаки: требование передать имущество и применение насилия.
Ранее при разграничении насильственного грабежа и вымогательства считали, что в отличие от угрозы в при грабеже угроза при вымогательстве приводится в исполнение только в связи с невыполнением потерпевшим требования преступника и при этом реализуется не сразу, а спустя определенное время, в более или мене отдаленном будущем . Однако дальнейшая практика показала, что разграничение грабежа и вымогательства только моменту приведения угрозы в исполнение, по меньшей мере, применимо к так называемым классическим, общим случаям, когда преступник требует передачи имущества и, спустя определенное время, приводит угрозу в исполнение за отказ потерпевшего выполнить его требования. В иных случаях разграничение данных составов по одному этому признаку могло приводить к неверной квалификации содеянного. Встречались случаи, когда виновный угрозу насилием приводит в исполнение не спустя определенное время, а сразу после отказа передать имущество, но при обстоятельствах, свидетельствующих об отсутствии у него умысла на открытое похищение.
В Постановлении № 3 Пленума Верховного Суда РФ «О судебной практике по делам о вымогательстве» в п. 2 определено, что, решая вопрос об отграничении грабежа от вымогательства, соединенного с насилием, судам следует учитывать, что если при грабеже насилие является средством завладения имущества или его удержания, то при вымогательстве оно подкрепляет угрозу. Завладение имуществом при грабеже или разбое происходит одновременно с совершением насильственных действий либо сразу после их совершения, когда как при вымогательстве умысел виновного направлен на получение требуемого имущества в будущем. В то же время следует иметь в виду, что если вымогательство сопряжено с непосредственным изъятием имущества потерпевшего, то при наличии реальной совокупности преступлений эти действия должны дополнительно квалифицироваться, в зависимости от характера примененного насилия, как грабеж или разбой.
Имущество при насильственном грабеже у потерпевшего отнимается, захватывается, а насилие служит именно средством подобной формы захвата. Реже такое насилие применяется для удержания имущества, что также расценивается как грабеж. При вымогательстве преступник не стремится с помощью насилия непосредственно завладеть имуществом потерпевшего, а требует, чтобы он сам передал это имущество. Притом что потерпевший при вымогательстве всегда полагает, что насилие при отказе передать имущество к нему будет применено в будущем.
Таким образом, при решении вопроса о разграничении вымогательства и грабежа следует учитывать, что при грабеже преступник посягает на наличное имущество, тогда как при вымогательстве оно может при потерпевшем и не находиться.
При применении насилия к потерпевшему с требованием передать имущество, которого заведомо для виновного нет при потерпевшем, содеянное не может рассматриваться как грабеж Характерным признаком насильственного грабежа является то, что при его совершении виновный почти одновременно посягает на два охраняемые законом объекта: личность и имущество. При применении же психического насилия при грабеже потерпевший ставится перед выбором либо отдать наличное имущество, либо подвергнуться немедленной расправе.
В такое положение при вымогательстве, соединенном с насилием, потерпевший не ставится. Здесь потерпевшему предлагается передать имущество «добровольно» под угрозой насилием, а само насилие применяется не для изъятия имущества, а с целью мести за неповиновение потерпевшего. При этом насилие не сопровождается изъятием имущества, хотя возможны случаи, когда после примененного насилия через известный разрыв во времени потерпевший передает имущество виновному, опасаясь избиения в будущем, и такие действия виновного не могут быть расценены как грабеж. Насилие при вымогательстве может быть как опасным, так и не опасным для жизни или здоровья потерпевшего. По своему содержанию оно полностью совпадает с тем, которое характерно для составов грабежа и разбоя.
По моменту окончания хищения грабеж считается оконченным после изъятия имущества и возможности им пользоваться или распоряжаться по своему усмотрению, а вымогательство – с момента предъявления требования о передаче имущества или прав на имущество и предъявление потерпевшему угрозы.
Субъективная сторона вымогательства, как и грабежа, характеризуется прямым умыслом, а также корыстным мотивами и целью.
Вымогательство имеет много общего также с мошенничеством, то есть хищением путем обмана или злоупотребления доверием, где также предполагается не только передача имущества потерпевшим виновному, но и право на чужое имущество. Основное же отличие заключается в способе изъятия имущества или получения права на имущество.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
На основании изложенного в работе материала в заключении можно сделать следующие выводы.
Институт уголовного законодательства, регламентирующий ответственность за вымогательство, социально обусловлен необходимостью создания механизма защиты имущества, принадлежащего как государству, так и находящегося у граждан в личном пользовании. Опыт деятельности правоохранительных органов царской России, советских органов уголовной юстиции, органов правопорядка России показал, что вымогательство стабильно представлено в структуре преступности. Это и предопределило становление и развитие указанного уголовного института, а также его развитие в изменяющихся социальных условиях в интересах оптимального противодействия противоправного поведения в форме вымогательства и шантажа, в интересах защиты такого социального блага, как собственность. В современных российских условиях сложился и продолжает действовать специфичный факторный комплекс, отражающий основные закономерности, свойственные преступности стран с рыночной экономикой и частной собственностью. Эти обстоятельства детерминировали развитие преступной деятельности, в основе которой лежит принуждение потерпевших – частных собственников – к совершению широкого спектра действий имущественного характера. Такой феномен побудил российского законодателя на основе зарубежного опыта модернизировать в национальном уголовном законодательстве уголовно-правовые меры, позволяющие эффективно противодействовать данной преступной деятельности.
Институт уголовного законодательства, регламентирующий уголовную ответственность за вымогательство, прошел в своем развитии несколько этапов. Во-первых, это криминализация данного преступления в дореволюционный период в числе других преступлений, посягающих на собственность. Во-вторых, это сохранение в советском уголовном законодательстве уголовной ответственности за вымогательство с дифференциацией его на противоправные посягательства соответственно на социалистическую и личную собственность. В-третьих, это модернизация данного правового института за счет использования комплекса квалифицирующих обстоятельств, исходя из особенностей этой противоправной деятельности в условиях переходного периода.
Исторический анализ законодательства о вымогательстве позволяет сделать вывод о том, что российский законодатель периода начала XX века преступное вымогательство причислял к одному из видов похищения чужого имущества.
Уголовные законы советской России 1922 и 1926 годов еще не выделяли отдельную группу составов хищения, из чего можно сделать вывод, что вымогательство в 20-х годах прошлого столетия также признавалось одной из форм хищения.
В УК РСФСР 1960 года вымогатель¬ство классифицировалось как преступление, причиняющее имущественный ущерб, сходное с хищением, однако не связанное с ним.
А действующее уголовное законодательство и уголовная доктрина исходят из того, что вымогатель¬ство во всех его видах представляет собой корыстно-насильственное преступление против собственности, по характеру и степени обще¬ственной опасности мало, чем отличающееся от таких преступных деяний, как насильственный грабеж и разбой, но таковым не является, поскольку не содержит признаков хищения.
В качестве аргументов такой постановки вопроса можно выде¬лить следующие моменты: 1) вымогательство не всегда предметное преступление; 2) момент передачи имущества сдвинут во времени в будущее; 3) угроза при вымогательстве также направлена в будущее.
Вымогательство, как оно сформулировано в диспозиции ст. 163 УК РФ, является преступлением, которое может быть совершено только с помощью активного действия. В этой связи, очевидно, что понятие вымогательства, данное в ст. 163 УК РФ сформулировано неточно, потому что здесь усматривается противоречие его с признаками термина “вымогательство”, используемого в конструкции ст. ст. 204, 290 УК РФ. Следовательно, целесообразно расширить базовое понятие вымогательства, приведенное в ст. 163 УК РФ, указанием на возможность его совершения: под угрозой использования во вред потерпевшему дискреционных полномочий вымогателя.
Ст. 163 УК РФ изложить в следующей редакции: “Вымогательство, то есть требование передачи чужого имущества, или права на имущество, или совершения других действий имущественного характера под угрозой применения насилия, либо уничтожения или повреждения чужого имущества, а равно под угрозой шантажа или использования дискреционных служебных полномочий во вред потерпевшему”.
Данную статью дополнить следующим примечанием: “Примечание. Под шантажом в статьях настоящего Кодекса понимается угроза распространения сведений, позорящих потерпевшего или его близких, либо иных сведений, которые могут причинить существенный вред правам или законным интересам потерпевшего или его близких”.
Уголовно-правовой анализ вымогательства позволяет дать ему следующие характеристики:
Предметом вымогательства выступают: 1) чужое имущество и 2) право на имущество. К специфическим предметам вымогательства относят также действия имущественного характера.
Основным объектом вымогательства служат вещные отношения по поводу имущества, а также обязательствен¬ные отношения по поводу имущественных прав, работ или услуг, которые потерпевший принужден передать, выполнить или оказать вымогателю. Соответственно, имущественный вред от вымогатель¬ства может наступать как в виде прямых убытков, так и упущенной выгоды (неполученного дохода). Дополнительным же объектом дан¬ного преступления выступают общественные отношения, гарантиру¬ющие неприкосновенность личности потерпевшего либо его близ-ких, их здоровье и свободу, честь и достоинство. Таким образом, вы-могательство является многообъектным преступлением, влекущим весьма разноплановые вредные последствия.
Объективная сторона вымогательства представляет собой требование передачи чужого имущества или права на имущество или совершения других действий имущественного характера под угрозой.
Таким образом, объективная сторона вымогательства носит сложный характер и включает в себя два обязательных элемента: 1) требование и 2) угрозу.
Для оконченного состава преступления необходимо наличие сразу двух этих элементов.
Вымогательское требование состоит в выраженном в любой форме (устной, письменной, иной) предложении виновного передать ему чужое имущество или право на имущество, или совершить другие действия имущественного характера.
Вымогательская угроза, понимаемая как психическое насилие, запугивание потерпевшего, может быть четырех самостоятельных видов:
1) применения насилия;
2) уничтожения или повреждения чужого имущества;
3) распространения сведений, позорящих потерпевшего или его близких;
4) распространения иных сведений, которые могут причинить существенный вред правам или законным интересам потерпевшего или его близких.
Вымогательство отнесено законом к усеченным составам; преступление окончено, когда заявлено требование передачи имущества или права на имущество, или совершения иных действий имущественного характера, подкрепленное вымогательской угрозой.
Субъективная сторона вымогательства характеризуется прямым умыслом и корыстной целью.
Субъект преступления – любое лицо, достигшее 14 лет.
Квалифицирующие признаки вымогательства предусмотрены в ч. 2, 3 ст. 163 УК РФ.
Квалифицированное вымогательство имеет место в случае его совершения: а) группой лиц по предварительному сговору; в) с применением насилия и г) в крупном размере.
Особо квалифицированное вымогательство отличается тем, что оно совершается: а) организованной группой; б) в целях получе¬ния имущества в особо крупном размере; в) с причинением тяжкого вреда здоровью потерпевшего (ч. 3 ст. 163 УК).
С учетом сделанных выше выводов отметим, что во всех своих проявлениях вымогательство – это корыстно-насильственное преступление против собственности, мало чем отличающееся от таких насильственных форм хищений, как грабеж и разбой, соединенные с насилием.
Характерно, что анализ судебной практики не выявил случаев осуждения за вымогательство, состоящее в требовании выполнения действий имущественного характера, без посягательств на конкретное имущество. Очевидно, такие действия рассматриваются правоохранительными органами как малозначительные.
В заключение отметим, что беспредельность масштабов вымогательства — факт, признаваемый – может стать катастрофичной для России. Даже эксперты из МВФ говорят о вымогательстве как об одной из фундаментальных экономических проблем. Поэтому декриминализация эко-номики сегодня выступает в качестве приоритетного направления выхода из кризиса.
Можно уверенно констатировать, что современная практика складывается в направлении, определенном действующим законодательством, однако само это законодательство целесообразно усовершенствовать, что продиктовано и детерминировано спецификой сегодняшнего дня.
СПИСОК СОКРАЩЕНИЙ
БВС (СССР, РСФСР, РФ) – Бюллетень Верховного Суда (СССР, РСФСР, РФ)
БНА (СССР, РСФСР, РФ) – Бюллетень нормативных актов министерств и ведомств (СССР, РСФСР, РФ)
БНА ФОИВ – Бюллетень нормативно-правовых актов федеральных органов исполнительной власти
ВВС (СССР, РСФСР, РФ) – Ведомости Верховного Совета (СССР, РСФСР, РФ), Ведомости Съезда народных депутатов Российской Федерации и Верховного Совета Российской Федерации
ВС – Верховный Суд Российской Федерации
КС – Конституционный Суд Российской Федерации
ГиП – Государство и право (журнал)
УК РФ – Уголовный кодекс РФ
УПК РФ – Уголовно-процессуальный кодекс РФ
РГ – Российская газета
РФ – Российская Федерация
САПП – Собрание актов Президента и Правительства Российской Фе-дерации
СЗ (СССР, РФ) – Собрание законодательства (СССР, РФ)
СП (СССР, РСФСР, РФ) – Собрание постановлений Правительства (СССР, РСФСР, РФ)
СУ РСФСР – Собрание узаконений нормативно-правовых актов РСФСР
ФЗ – Федеральный закон
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
1. Источники
1.1. Опубликованные
1. Конституция Российской Федерации: принята на всенар. голосовании 12 дек. 1993 г. // Рос. газета. – 1993. – 25 дек.
2. Уголовный кодекс Российской Федерации [от 13 июня 1996 г. № 63-ФЗ (с изменениями от 24 июля 2007 г.)] // Собрание законодательства Российской Федерации. – 1996. – № 25. – Ст. 2954.
3. Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации [от 18 декабря 2001 года № 174-ФЗ (с изменениями от 12 апреля 2007 г. N 47-ФЗ)] // Рос. газета. – 2001. – №249. – 22 декабря; СЗ РФ. – 2007. – № 16. – Ст. 1827.
1.2. Судебная практика
1. О некоторых вопросах применения судами законодательства об ответственности за преступления против собственности: постановление Пленума Верховного Суда РФ [от 25 апреля 1995 г. № 79] // Российская газета. – 1995. – 31 мая.
2. Обзор законодательства и судебной практики Верховного Суда Российской Феде¬рации за первый квартал 1999 года.
3. Обзор законодательства и судебной практики Верховного Суда Российской Феде¬рации за третий кварта 1998 года.
4. О судеб¬ной практике по делам о преступлениях против личной собственности: постановление Пленума Верховного Суда СССР [от 5 сентября 1986 г. (с изм. от 30 ноября 1990 г.)] // Сборник постановлений Пленума Верховного Суда РФ. – 1961-1993. – М., 1994.
5. О судебной практике по делам о вымогательстве: постановление Пленума Верховного Суда РФ от 4 мая 1990 г. (с послед. изм. и доп.) // Сборник постановлений Пленума Верховного Суда РФ 1961-1993 гг.
6. О судебной практике по делам о хищении, вымогательстве и незаконном обороте оружия, боеприпасов, взрывчатых веществ и взрывных устройств в ред. Постановления Пленума Верховного Суда РФ т 06.02.2007 № 5): постановление Пленума ВС РФ от 12 марта 2002 г. № 5 // http://www.supcourt.ru/mainpage.php
7. Кассационное определение № 48-О06-33 от 13 апреля 2006 г. // Судебные документы Верховного Суда за 2006 // http://www.supcourt.ru/mainpage.php
8. Материалы по уголовному делу № 12-40/04 // Архив Новгородского областного суда за 2004 г. – В. Новгород, 2005.
9. Материалы по уголовному делу № 8-22/04 // Архив Новгородского областного суда за 2004 г. – В. Новгород, 2005.
2. Литература
1. Асланов Р.М. Юридическая природа вымогательства и некоторые спорные вопросы его квалификации / Р.М. Асланов, А.И. Бойцов // Юридическая практика. – 1996. – № 3 (6). – С. 14-16.
2. Бойцов А.И. Преступления против собственности / А.И. Бойцов. – СПб.: Юридический цент Пресс. – 2002. – 685 с.
3. Борзенков Г.Н. Усиление ответственности за вымогательство / Г.Н. Борзенков // Вестник Москов. ун-та. – Серия 11. Право. – 1990. – № 2. – С. 19-21.
4. Винокурова Н.С. Актуальные проблемы уголовно-правовой характеристики вымогательства / Н.С. Винокурова // Российский следователь. – 2005. – С. 11-12.
5. Владимирский-Буданов М.Ф. Обзор истории русского права / М.Ф. Владимирский-Буданов. – Ростов-на-Дону. – М., 1995.
6. Гаухман Л. Д. Уголовная ответственность за вымогательство / Л.Д. Гаухман. – М.: Юрайт, 1996. – 215 с.
7. Елец Е.А. Уголовно-правовые и криминологические аспекты вымогательства: автореф. дисс… канд. юрид. наук. – Красно¬дар, 2000.
8. Завидов Б.Д. Уголовно-правовой анализ грабежа, разбоя и вымогательства / Б.Д. Завидов // СПС КонсультантПлюс
9. Куц В.Н. О непосредственном объекте вымогательства / В.Н. Куц // Проблемы социалисти¬ческой законности. – Харьков, 1985.
10. Клименко В. А. Проблема предмета вымогательства личного имущества граждан в новых социальных условиях / В.А. Клименко, В.И. Мельник // Актуальные проблемы уголовно¬го права в правоприменительной деятельности органов внутренних дел в новых со¬циально-политических условиях. – М., 1992.
11. Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / Отв. ред. А.И. Рарог. – М.: Проспект. – 2004.
12. Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / Отв. ред. В.М. Лебедев. – 3-е изд., доп. и испр. – М.: Юрайт-Издат. – 2004.
13. Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации: (постатейный) / В.К. Дуюнов и др., отв. ред. Л.Л. Кругликов. – Волтерс Клувер. – 2005.
14. Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации (постатейный) / Под общей ред. В.И.Радченко. – М.: Юстицинформ. – 2004.
15. Кочои С. М. Ответственность за корыстные преступления против собственности / С.М. Кочои. – 2-е изд., испр. и доп. –М.: БЕК. – 2000. – 203 с.
16. Кравцов А.И. Новые подходы к совершенствованию редакции ст. 226 УК РФ «Хищение либо вымогательство оружия, боеприпасов, взрывчатых веществ, взрывных устройств» / А.И. Кравцов // Юридический мир. – 2007. – № 4. – С. 9-11.
17. Курс уголовного права. Особенная часть. Том 3 / Под ред. Г.Н. Борзенкова, B.C. Комиссарова. — М., 2001.
18. Куц В. Н. О непосредственном объекте вымогательства. Проблемы социалисти¬ческой законности / В.Н. Куц. – Харьков, 1985. – 40 с.
19. Малахов Л. К. Ответственность за вымогательство: квалификация и наказание по российскому и зарубежному праву: учебное пособие / Л.К. Малахов. – Н. Новгород, 1995. – 303 с.
20. Михайлова Г. Разграничение грабежа и вымогательства / Г. Михайлова, И. Тимишев // Советская юстиция. – 1990. – № 16. – С. 20.
21. Перов И.Ф. Уголовно-правовые и криминологические вопросы борьбы с вымогательством / И.Ф. Перов. – М., 1997. – 270 с.
22. Сафин Ф. Ю. К вопросу о соот¬ношении предметов вымогательства и хищения // Социально-правовые и психологические основы деятельности органов внутренних дел и внутренних войск МВД России: проблемы теории и практики. Материалы междунар. науч.-практ. конф. / Ф.Ю. Сафин. – СПб, 20-21 марта 1997 г. – Ч. 3. – СПб., 1997. – С. 67-68.
23. Сафин Ф. Ю. Вымогательство, совершенное группой лиц (уголовно-правовой и криминологический аспекты): автореф. канд. дис. СПб., 1997. – 52 с.
24. Сафонов В. Н. Организованное вымогательство: уголовно-правовой и криминологический анализ / В.Н. Сафонов. – СПб.: Юридический центр Пресс. – 2000. – 197 с.
25. Сирота С.И. Преступления против социалистической собственности и борьба с ними / С.И. Сирота. – Воронеж, 1968. – 315 с.
26. Скобликов П.А. Истребование долгов и организованная пре¬ступность. – М., 1997. – 117 с.
27. Скорилкина Н.А. Групповые формы вымогательства: автореф. дисс… канд. юрид. наук. — М., 1995. – 43 с.
28. Толковый словарь русского языка: В 4 т. Т. IV / Под ред. Д.Н. Ушакова. — М., 1996. — С. 474.
3. Адреса Интернет-ресурсов
1. Сайт Верховного Суда РФ – http://www.supcourt.ru/mainpage.php
2. Сайт Высшего Арбитражного суда РФ – http://www.arbitr.ru/as/vas/index.htm
3. Журнал «Вестник Высшего Арбитражного суда РФ» – http://www.vestnik.ru/
4. Правовая система «Гарант» – http://www.garant.ru/
5. Законы РФ – http://www.law.yarovoiy.com/
6. Правовая система «Консультант плюс» – http://www.consultant.ru/
7. Сайт Конституционного Суда РФ – http://www.ksrf.ru/
ПРИЛОЖЕНИЕ
